========== Глава 1 // Дают - бери ==========

Её звали мечтой. Он хотел убежать.

Да, не сумел.

И звонили звонки через все позвонки.

Да, так он хотел.

Да.. Да я читала…Да…

Он хотел убежать…Да…

Блеф. Hе сумел.

Её звали мечтой.

Юрий Сергеевич сидел на стуле и медленно поворачивался из стороны в сторону, невидящим взглядом уставившись в окно, за которым ярко догорал осенний закат. Здесь никого не было. Только он, привычная вечерняя тишина, и его лихорадочно мечущиеся во все стороны мысли, которые никак не получалось собрать в кучу. Не получалось снизить градус выданной нутром реакции. Не получалось взять себя в руки. А ведь всего несколько месяцев назад порог этого отеля он переступал самым трезвомыслящим и расчетливым человеком в радиусе ста ближайших километров точно. С единственной целью. Обхватил голову руками, упершись локтями в стол, закрыл глаза…

Дают – бери. Один из принципов, которым Юра следовал в своей жизни. Дают – бери. Что-то падало ему на голову прямо с неба, к чему-то он шел долго и упорно, уверенно расправив плечи. Взгляд только вперёд. Бесконечные дни, месяцы и годы на студенческой скамье медицинского вуза, бессчётное количество бессонных ночей над учебной литературой, а затем - практика, практика, оттачивание приобретенных знаний. Их ему постоянно было мало. Медицина - она не стоит на месте, как никак, нужно постоянно держать руку на пульсе. Хочешь добиться – будь добр приложить усилия. Когда-то давно он определил для себя приоритет – и с тех пор ни шага назад, ни метра в сторону. К своей мечте он шел напролом. Нет, он буквально нёсся на безумной скорости. И в мыслях у него никогда не возникала идея свернуть с этой автомагистрали на объездной путь.

На должности личного врача совладельца отеля «Гранд» Юрий Сергеевич был близок к достижению желаемого, как никогда раньше. Руку протяни – и возьмешь. Еще немного усилий… и она у него в кармане.

Все мысли только об одном. Так ему казалось. Некоторое время. В какой-то момент врач отметил, что фокус внезапно немного сместился, и цель в голове неохотно подвинулась, уступая с краешка местечко другой, некоей новой, которая стеснялась даже представиться толком, назвать себя. Удивился, конечно, самую малость, но большого значения не придал – ведь куда она денется, эта его основополагающая задача? Куда она денется, если была с ним годами и годами? Он даже не заметил, как та, такая стеснительная, оперилась, окрепла и исподтишка заняла трон в голове своего хозяина. То, что казалось ему смыслом жизни, перестало быть таковым.

Сегодня судьба вошла без стука в дверь его медкабинета, засмеялась голосом Льва Глебовича, радостно потерла ладошки и выдала с порога:

— Ну что, Юрец-молодец! Уговор есть уговор. Пакуй чемодан!

Юрий Сергеевич вскинул на Льва вопросительный взгляд. Он уже успел «забыть», зачем он здесь.

— Не совсем понимаю Вас, Лев Глебович. Точнее - совсем не понимаю…

— Юрец, хочешь совет! Напрягись и пойми! Настало время расплаты, — Лев хитро улыбнулся и затаился в предвкушении реакции. Но до врача упорно не доходило. А может, это мозг старательно притворялся, что не доходит. Внутри всё как-то неприятно сжалось.

— Что смотришь, Айболит!? Не будешь ты у меня больше под деревом сидеть. Я тебе что обещал? А Федотов свои обещания выполняет!

— Далеко? — выдохнул врач.

— Далековато. Ну не удалось с местными коррупционерами договориться! Говорят, конкуренты им тут не нужны, у них свой бизнес, разборки, ну, ты понимаешь… Бандюги, что с них взять. Пообещали сжечь к чертовой матери вместе с отелем, если здесь построимся, — начальник горестно вздохнул и, не получив ровным счетом никакой оформленной словами реакции, воскликнул:

— Юрец, я что-то не понял, а где «спасибо, Лев Глебыч, всю жизнь буду Вас бесплатно лечить»? — Федотов пристально разглядывал лицо Юрия Сергеевича, на котором впервые за всё время их сотрудничества видел эмоции. Нет, ЭМОЦИИ. И при этом не мог их считать. Врач продолжал хранить гробовое молчание. — Мы с Зуевым уже полгода как с Орловым этим, инвестором, всё порешали. Прав был Палыч: он нам не только на неё денег дал, он нам её еще и построит. Клинику твою. В Питере… Ну что молчишь, свежий воздух мозг окислил? Передумал?

Дают – бери.

— Не передумал, Лев Глебович. Спасибо. Просто… Вы застали меня врасплох, — врач, наконец, посмотрел в глаза своему благодетелю, вежливости для. Сейчас он не знал, не мог представить, что будет, когда за Федотовым закроется дверь.

— Так-то лучше. Не благодари. А нет, благодари! Только это… Тебя я и так от сердца отрываю. И лишь потому, что слово дал. Её – у меня не забирай. Найдешь себе ещё. А я такую управляющую – не найду. И она себе такое место – не найдет. Мелкая еще, престижными отелями ворочать.

Юрий Сергеевич смотрел в окно. Начавшее садиться солнце окрашивало в розовато-фиолетовые оттенки плывущие облака. Там, за стеклом, был совсем другой мир, природа жила по своим вечным законам, и ей не было никакого дела до этих ничтожных людишек с их бизнесами, мечтами и тараканами в глупых головах. Отчего-то именно сейчас, после ремарки про «мелкую», хотелось встать и плюнуть этому исполнителю чужих желаний в лицо. Хотелось придушить его вот этими голыми руками. Врезать в эту довольно ухмыляющуюся челюсть с размаха.

— Лев Глебович, — прикрыв глаза, холоднее, чем хотелось бы, ответил врач, — Я Вам очень благодарен, но прошу, дайте мне время. Это сложный… выбор.

— Хочешь совет? Это жизнь. А жизнь - тётка жестокая. Такого шанса больше не будет! Думай! Только недолго. Строить её еще, конечно, какое-то время, но к концу недели я должен или назвать Орлову фамилию главврача, или отдать это решение ему на откуп. А я этого ой как не хочу! Бывай! — Лев приветливо взмахнул рукой и отбыл восвояси, оставив Юру один на один со своей агонией.

Дают – бери. Бери, черт бы тебя побрал, Юрец! Стакан с водой отправился прямиком в дверь, за которой минуту назад скрылся начальник, и разлетелся вдребезги, нарушая безмолвие кабинета, оставляя после себя подтёки и вмятину на «добрую» память. Ярость вперемешку с отчаянием, резкий взмах руки – и вот уже фактически девственно-чистая поверхность стола: идеальные стопки документов, книг и журналов размётаны по полу. Монитор устоял. А жаль. Вот бы и монитор. Вспышка. Еще вспышка. Еще одна. Её улыбка.