Лафкадио Хирн «Ночь всех святых» Lafcadio Hearn «The Night of All Saints» (1879)

Ночь всех святых — ночь ясная и таинственная, наполненная потоками призрачного лунного света.

Легкий сладкий Ветер прилетел с запада и блуждал среди гробниц, что-то шепча Теням.

А у гробниц лежали цветы.

Они взирали на лик луны и тысячи невероятных ароматов исторгали в ночь.

Ветер ронял свое дыхание на эти цветы, но вот их мягкие веки начали закрываться, а их аромат становился все слабее в лунном свете. Ветер тщетно пытался пробудить их ото сна без сновидений, в который они погружались.

Ибо аромат цветка — это всего лишь присутствие его незримой души; цветы медленно склоняли свои головы в лунном сиянии, и в двенадцатый час они закрыли свои глаза навсегда, а запахи жизни покинули их тела.

Ветер оплакивал их некоторое время, бродя среди старых белых гробниц, и шептал вопрошающе кипарисам и Теням: «Разве это не подношение?»

Тени и кипарисы странно изгибались в туманном ответе. Но Ветер спрашивал: «Кому?» А Тени с кипарисами хранили молчание.

Тогда Ветер подобно призраку скользнул в щели белых гробниц и шептал в темноте, а вновь появившись, дрожал и печалился.

И Тени тоже вздрагивали, а кипарисы вздыхали в ночи.

«Это тайна, — рыдал Ветер, — и находится за гранью моего понимания. Зачем нужны эти подношения тем, кто обитает во тьме, где даже сны мертвы?»

Но деревья и Тени не отвечали, а полые гробницы не издавали ни звука.

Затем появился Ветер с юга, шепча об апельсиновых рощах, о том, как раскачивал длинные локоны пальм взмахами своих крыльев, он принес обратно в древний некрополь души тысяч цветов. И Южный Ветер зашептал этим душам: «Ответьте, маленькие духи, ответьте моему скорбящему брату».

И отвечали души цветов, наполняя своими ароматами все серебристые улицы белого города мертвых:

«Мы — подношение утративших любовь Вселюбящему, жертвы осиротевших Всевышнему. Мы ничего не знаем о мертвых — безграничная тайна не открыта нам; нам ведомо лишь, что они спят под взором Того, кто никогда не спит. Ты видел, как умирают цветы, но их ароматы живут на крыльях ветров и наполняют благоуханием весь Божий мир. Разве не то же самое происходит с волнующим запахом добрых дел, который живет после свершившихся деяний — или воспоминаний о мертвой любви, которые смягчают сердца живых?»

И кипарисы вместе с Тенями кивали в ответ, а Западный Ветер, перестав скорбеть, расправил свои прозрачные крылья в полете к восходу солнца.

Луна, опускающаяся к горизонту, удлиняла многочисленные тени; Южный Ветер нежно коснулся кипарисовых деревьев и, унося с собой призраки цветов, вознесся к угасающим огням далеких звезд.

Перевод — Роман Дремичев