- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (41) »
босиком на сыром песке, сжимая стальной прут, длинной в половину его роста, правой рукой. Левая отведена за спину и прижата кулаком к пояснице.
За прошедшие годы мальчик вытянулся и раздался в плечах. Тусклый свет обрисовывает сухие мышцы, стягивающие торс корсетом. Кожа лоснится от пота, грудь часто вздымается. Скоро ему исполнится одиннадцать и Серкано обещал сделать подарок, конечно, если эта тренировка пройдёт успешно. Волосы мальчика стянуты на затылке в неряшливый хвост, тянущий до лопаток. На плечах и рёбрах горят свежие ссадины.
Перед ним в темноте стоит старик, похожий на высохшие у моря дерево. Лунный свет поблескивает на тонком клинке эспады в левой руке Серкано. Полуночный бриз развевает белые волосы, заметно поредевшие за эти годы, придавая тощему лицу вид демонического черепа. Глаза запали и остро проблёскивают, усиливая сходство.
Орландо начал шаг и замер, уловив перемену в позе наставника. Едва заметную, но грозящую острой болью. Очередная волна ударилась о берег, зашуршала песком… мальчик ударил, целя в морщинистый лоб. Лязгнуло, сухая ладонь впилась в запястье и дёрнула вперёд. Орландо извернулся, подпрыгнул и ощутил, как тощее колено чиркнуло по рёбрам, вместо пушечного удара в живот. Прут с гудением разорвал воздух, вынуждая старика отпустить руку и отскочить.
— Хотел атаковать, пока волна заглушает шаги? — Спросил Серкано из темноты, поводя рапирой и чертя на песке. — Умно, правда, только я и без того почти слепой, а вот слух, наоборот обострился. Так что, Дино, ты выбрал неверную тактику.
— Я почти достал тебя!
— Да, конечно, только будь это реальный бой, ты бы уже лежал со сломанным запястьем и проткнутой грудью. Что я тебе говорил о ключе к победе над любым врагом?
— Скорость… — Буркнул Орландо, следя за рисунком на песке и переставляя ноги согласно ему.
— Правильно. В схватке с превосходящим врагом, главное — быть быстрее. Хитрить будешь с равным во всём. Красоваться, только если враг не представляет угрозы. А какой враг не представляет угрозы?
— Мёртвый.
— Молодец… левую ногу чуть ближе и колено согни, вот так, да. Нападай!
Торец прута с опаздывающим шелестом взрезал воздух, дёрнул мочку уха и прядь волос. Серкано на миг ощутил разогретый металл, и лишь после увидел движение Орландо. Лицо обдало порывом ветра с водяной пылью. Мальчик вытянулся всем телом в едином рывке, вложив в удар всю силу и вес. Дышит тяжело, с сиплыми надрывами. Прут обессилено опустился на плечо старика, и упал на песок. Рядом опустился Орландо, сел, скрестив ноги и пробормотал:
— Серкано, я устал… правда… давай отложим на завтра? Обещаю, в следующий раз я справлюсь!
Старик долго молчал, прислушиваясь к боли в мочке уха. Наконец приблизился и положил ладонь на голову воспитанника, потрепал и сказал непривычно тепло:
— Всё в порядке. Ты справился. Завтра повторишь это удар раз…хм… тридцать.
***
Полдень застал Орландо на выходе из пекарни, с присыпанными мукой волосами и кусочками теста между пальцев. Под мышкой сжимает ещё тёплый батон и палку колбасы, подарок от сердобольной жены пекаря. В кармане позвякивают монеты, гонорар за сегодня, небольшой, но на овощи хватит. Серкано они полезны, благо зубы у него, как у молодого. Горожане не обращают на парнишку внимания, бегут по делам к порту или из него. Только хмурая шапана и местные бандиты бросают осторожные взгляды, звериным чутьём распознавая опасность, но не понимая её причин. Есть в движениях мальца нечто хищное, словно волчонок вальяжно идёт через куриный двор. Орландо прошёл через северные ворота, миновав торговый и еврейский кварталы, почти слившиеся в маленький город. Пересёк цыганский табор, двое цыганят бросились к нему прикидывая, как обжулить и отобрать хлеб. Матери оттащили их шипя, как дикие кошки и бросая на Орландо пугливые взгляды. Родная хижина пристроилась за рощицей близ пшеничного поля, только соломенная крыша выглядывает из-за деревьев. Внутри на кровати лежит Серкано с влажной повязкой на лбу. С возрастом стали мучить мигрени и холод единственное что хоть убавляет боль. При виде мальчика старик задвигался, сел со стоном и смахнул компресс. — Уже пришёл? Хорошо. Перекуси и будем готовиться к тренировке. — А ты не будешь? — Старики мало едят. — Серкано! Тебе надо есть, посмотри на себя! Кожа да кости! У меня тут колбаса есть и хлеб свежий! — Ладно, ладно! — Выдохнул старик. — Погоди, у меня тут обещанный подарок… Серкано закопошился одной рукой под кроватью, сильно наклонившись, достал свёрток плотной ткани. Начал разворачивать с хитрой улыбкой и не спуская взгляда с лица мальчика. Спустя два витка в свете сочащимся через крышу заблестели чёрные ножны и причудливая гарда, похожая на сложенные крылья. — Это… — прошептал Орландо, подходя и протягивая трясущиеся от возбуждения руки. — Меч. — С улыбкой ответил Серкано. — Скьявона! Теперь будешь тренироваться только им.Глава 5
Ночь сдула духоту морским бризом и понемногу вытягивает жар из уложенной камнем набережной. Пахнет йодом, пылью и прогретыми стенами. Луна опасливо прячется за рваной ватой облаков, выглядывает изредка, подсвечивая серебром гребни волн. В прохладном воздух разносит шум веселья из дворца лорда губернатора. Риттер Семаджо де Колц различает пение и мерзкий визг скрипок, сплетающийся с гомоном фортепья́но. Ветер треплет ворот костюма, играет с концами шелкового пояса, стягивающего внушительное брюхо. Риттер шагает вдоль резного парапета, отделяющего набережную от каменистого пляжа. Позади плетутся охранники, дюжие бородачи из северных провинций, с широкими мечами на поясах. Ужасная музыка их не пугает, а возможно и нравится. Семаджо поджал губы и дёрнул головой, стараясь забыть мерзкие звуки. Завтра же отправится в церковь, слушать хор мальчиков, красивых, как ангелочки, с дивными и нежными голосами. Риттер облизнул губы и затараторил молитву. Нужно перетерпеть, званый вечер у губернатора важное событие. Только здесь можно подобраться к лекарю самого Папы! Семаджо остановился под фонарём и оперся о парапет, делая вид, что любуется лунными бликами на волнах. Колени покусывает боль и зубы её с каждым днём становятся острее. Обычные врачи только разводят руками, но лекарь наместника Бога на земле точно поможет! Ведь недаром Папа разменял второе столетие… — Семаджо де Колц? Сухой голос стеганул по ушам, риттер дёрнулся и заозирался. В полумраке под тусклым фонарём идёт старик. Седой, заросший и одетый в рваное тряпьё. Охрана подалась вперёд, хватаясь за мечи, старик- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
- . . .
- последняя (41) »