ответил:

— Хорошо, я сию же минуту подготовлю вам завтрак: тост с голубичным джемом и молоко, и, возможно, еще медовое печенье на десерт?

Я кивнул, чувствуя себя полностью довольным. Я следил, как Адаир удаляется, чтобы принести мне мой долгожданный завтрак. На пути ему повстречался еще один рыцарь из отряда Рыцаря Солнца, и он остановился, чтобы отдать приказ:

— Идите и наденьте на голову того отвратительного рыцаря мешок и избейте до такой степени, чтобы он не смог произнести слов покаяния, даже если бы захотел!

Ух! Даже я не смог бы выразить собственные намеренья столь же четко, Адаир! Чего еще может желать капитан вроде меня, как не вице капитана вроде тебя? …Ну разве что тост с голубичным джемом и молока. После неожиданного марафона с самого утра, я немного проголодался!

Хмм… Стоит ли мне сперва позавтракать, а потом уже иди и вести службу? Ну, я в любом случае только на словах ее веду. На деле, не более чем украшение. По-настоящему ее вести будут целители.

— Йо! Неужто это наш весь из себя грациозный и всеми почитаемый Рыцарь Солнца? Что же он все еще не вошел внутрь, а стоит здесь как колонна посреди дороги? Тц, тц! Да еще в придачу такая прелестная и сверкающая!

Этот стиль речи… я заколебался, прежде чем повернуться к своему собеседнику. И конечно же им был Капитан Сталь из «жестокой, хладнокровной» фракции.

Как известно всему континенту, у Капитана Стали невероятно ядовитый и острый язык. Его речи даже убить человека могут. Я слышал, что десять минут общения с ним сократят твою жизнь на год.

Но несмотря на то, что о нем говорят, я правда не знаю как можно считать его слова ядовитыми. Порой мне даже кажется, что он хвалит меня. К примеру, возьмем его недавнишние слова. Разве можно назвать слова «Прелестная и сверкающая» ядовитыми?

Ему следовало бы сказать «Твои волосы такие же желтые как испражнения лягушки. Ты уверен, что не перепутал лягушачий кал с бальзамом для волос? Не удивительно, что от тебя всегда так несет. Если принюхаться, то запах идет от твоих волос!»

Вот это я понимаю едкий язычок!

Так что, я подозреваю, истинный характер Стали не такой уж и ядовитый. Правда, точно сказать я не могу, ведь я не так уж хорошо с ним знаком. Каждый раз, когда я пытаюсь спросить об этом Кару, он уводит разговор в другое русло, явно не желая об этом говорить, а если Кара не хочет о чем-то говорить, то заставить его сможет разве что может сам Бог Света.

За спиной Стали стоял еще один рыцарь из «жестокой, хладнокровной» фракции, с которым я был знаком получше. Капитан Луна известен на всем континенте как общеизвестный одиночка… Кхем! Я хотел сказать, что он известен как самовлюбленный человек (Нарцисс). Из-за его надменного поведения он не находит общего языка ни с кем и любит задирать свой нос, словно все вокруг слишком ничтожны, чтобы находиться в поле его зрения.

Это поведение заставило меня с первого взгляда возненавидеть его. В конце концов, никому бы не понравилось, когда на него смотрят свысока.

Это продолжалось до того дня, когда я случайно наткнулся на него, когда тот ползал по полу, обшаривая руками все вокруг себя, при этом все еще высоко задрав подбородок.

Если он даже не смотрит вниз, как он надеется хоть что-то найти? Даже притом, что со зрением у него было все в полном порядке, он все равно больше напоминал слепого. Предмет, который он искал, лежал прямо у его ноги, но он его не замечал. Сцена была настолько забавной, насколько вообще могла быть.

Я наблюдал за ним целых полчаса и успел хорошенько повеселиться, так что я даже устал от этого. Я подавил рвущийся наружу зевок, подошел поближе, поднял красивую серебряную закладку и передал ее ему.

— Благодарю, — он с облегчением принял закладку и нежно улыбнулся, совершенно не походя на себя обычного.

Я откусил кусок голубичного пирога, что для меня только что испек Лед:

— Подарок возлюбленной?

— Как ты узнал? — Луна пораженно поднял на меня свой взгляд, и тут же замер, увидев меня. Для него было полным шоком, что я, Рыцарь Солнца, был тем, кто помог ему подобрать закладку.

Оказавшись в ситуации, когда его истинное лицо выплыло наружу, Луна был в полном замешательстве и начал говорить запинаясь:

— К-капитан Солнце…

Я вытащил еще один кусок пирога и протянул его:

— Хочешь? Его Лед сделал. Не волнуйся ты так. Я и Каре дал кусок.

— … Спасибо.

Пока Луна ел пирог, он жаловался мне, что из-за того, что ему необходимо всегда задирать высоко подбородок для поддержания имиджа, мышцы его шеи настолько задеревенели, что он вовсе теперь не может опустить головы…

До чего же мерзко, наверно, не быть способным посмотреть вниз! Луна горько взглянул на потолок и вздохнул. Он начал рассказывать трагическую историю, связанную с его неспособностью опустить голову:

— Если что-то упадет на пол, я и за полчаса не смогу отыскать эту вещь.

Я кивнул, так как сам только что стал тому свидетелем.

А еще ты не можешь использовать свое преимущество в росте, чтобы получше рассмотреть бюст девушки…Кхем!

Ну и наконец, самым, пожалуй, трагичным было то, что он не мог опустить головы, чтобы поцеловать свою возлюбленную. Как же ему поцеловать любимую, которая ниже его, если при этом его подбородок высоко поднят?

— Ну и как ты поступаешь? Заставляешь возлюбленную стоять на пару ступенек выше? — услышав о подобной дилемме, мне действительно стало любопытно.

— Я не могу искать лестницу каждый раз, да и они преимущественно находятся в местах, где полно народу, так что и не уединиться, — откровенно заявил Луна. — Поэтому, мне нужна девушка выше, чем я сам.

— Хей! У тебя же рост как минимум сто восемьдесят сантиметров, разве не так?

— У моей возлюбленной рост сто восемьдесят два сантиметра, и каждый раз, когда она идет на свидание со мной, она надевает туфли с десятисантиметровым каблуком, что делает ее достаточно высокой для поцелуев со мной.

Такая…такая трагедия!

Я горько вздохнул соболезнуя трагической судьбе Луны, который не мог опустить головы, и начал рассказывать собственную трагедию, связанную с образом Рыцаря Солнца:

— Рыцарь Солнца может любить только Бога Света, не женщин…

Я успел произнести лишь эту фразу, как Луна громко воскликнул:

— Трагедия! Ужасная трагедия! Это слишком трагично!

Черт!

В общем, с того дня у меня появился еще один друг, который недруг в «жестокой, хладнокровной» фракции.

Возвращаясь к настоящему, я улыбнулся Стали:

— Должно быть, это благословление Бога Света, что позволило Солнцу встретить своих братьев в столь прекрасное утро. Это, вне всякого сомнение, превосходное начало дня, однако Солнцу необходимо вести службу, в виду чего Солнце более не может более задерживаться