Только один человек мог управлять целой комнатой с помощью нескольких слогов. Я обернулся и увидел своего Пахана и брата, стоящих в дверях. Он сменил пропитанный кровью костюм на свежий, чистый, но не принял душ. Кровь оставалась в его волосах и на коже. Это возымело желаемый эффект; мужчины в комнате вздрогнули про себя, внезапно вспомнив, кому они служат.
Анатолий понял это в то же время, что и его товарищ Вор.
— Пожалуйста, — сказал Константин, медленно улыбаясь, — Не позволяй мне перебивать. — он махнул рукой в сторону Анатолия, почти насмешливым жестом приказывая продолжать. — Давай, Анатолий. Я хотел услышать твою речь.
Бригадир сглотнул.
— Сэр, я... — он замолчал, когда улыбка Константина потемнела.
Я давно знал Константина. Мы были неразлучны с детства, проводили вместе каждое мгновение бодрствования и были связаны тем фактом, что оба были слишком амбициозны, чтобы смириться с обычной обыденной жизнью. Я видел его в лучшем и в худшем проявлениях, но, глядя на него сейчас, видя его сейчас, иногда я не узнавал человека передо мной.
Была только одна причина для этой перемены в нем.
Елена.
В последнее время ее имя не произносили вслух — особенно при Константине. Но она оставалась в этих залах. Ее пустой стул стоял за завтраком, Антон спал с ее подушкой, а библиотека осталась нетронутой — будто мы боялись, что она вернется и рассердится, что мы испортили ее систему расстановки.
Все привело к ее уходу.
Поначалу Константин казался замкнутым, даже печальным. Предательство Татьяны могло быть виновато в том, что я не уловил этого раньше, потому что постепенно Константин становился все жестче. Его наказания никогда не были добрыми, но теперь они граничили с ужасом. Сейчас он предпочитал сам разбираться с делами, даже допрашивая низших соратников, а эти допросы часто приводили к кровопролитию.
Когда Олежка нашел крысу из ФБР, человека, работавшего в офисе нашего адвоката и тайно делившийся нашей юридической информацией с федералами, он позвонил мне, прежде чем доставить его. Он беспокоился о Константине, но я проигнорировал его.
Даника сначала допросила его, но как только Константин пронюхал о нашем маленьком трюке, он сразу же исчез. Не знаю, что он сказал Данике или что она увидела в выражении его лица, но она сразу же удалилась.
Какая-то часть меня жалела, что я не последовал за ней.
Константин занял место среди мужчин. Не во главе стола, а между двумя Бригадирами. Оба они посмотрели вниз при его появлении, добыча съежилась перед хищником.
— Нечего сказать, Анатолий? — осведомился он. — Если ты собираешься всех беспокоить, тебе должно быть что сказать. Это хорошие манеры.
Анатолий громко сглотнул.
— Если ты закончил... — Константин махнул рукой в его сторону.
Бригадир мгновенно сел, стул застонал от того, как быстро он погрузился в него.
Мы с Федором переглянулись.
— Кто-нибудь еще хочет добровольно занять мое место? — спросил Константин у комнаты. — Кто-нибудь думает, что они могли бы стать лучшим Паханом?
Было слышно, как упала булавка, в комнате было так тихо.
— Нет? — задумчиво произнес он, сверкая глазами.
Не с юмором... но с чем-то гораздо более темным. Инстинктивно я перевел взгляд на Роксану, оценивая, что с ней все в порядке.
Ее внимание было приковано к Константину, на лице не было ничего, кроме беспокойства и озабоченности.
Мы уже не беспокоимся, я боялся. Теперь пришло время насторожиться.
— Если с этим уже разобрались, то позвольте мне в полной мере воспользоваться этой встречей и посвятить вас всех в один маленький секрет. — Константин поправил манжеты. — Те, кто просит власти, никогда не накапливают ее.
Я услышал выстрел до того, как увидел пистолет.
С такой же точностью, как укус змеи, Константин выстрелил из своего оружия и послал пулю прямо в голову Анатолию.
Мой босс прав. Ты не просишь власти, ты берешь ее.
Мой телефон зазвонил в тот же самый момент, и осторожный взгляд позволил мне увидеть, кто со мной связывался.
Меня встретило только одно неопределенное сообщение.
Я нашел ее.
1
Константин Тарханов
Она стояла в саду.
Я выглянул в окно, ожидая увидеть только разросшиеся кусты и полевые цветы, но мой взгляд привлекла одинокая фигура. Под лунным светом, неподвижная, как статуя, но расслабленная, стояла моя любовь.
На самом деле это не она, сказал далекий голос, достаточно слабый, чтобы это мог быть ветер.
Я не обратил на это внимания.
Она посмотрела на меня, встретившись со мной глазами через оконное стекло. Выйди на улицу, выражение ее лица, казалось, манило. Выйди и встань со мной под звездами.
Я никогда не отказывал ей и принял ее призыв, пройдя через свое тихое поместье в ночной сад.
— Lyubimaya? — Любимая. — я позвал. — Зайди внутрь. Ты замерзнешь.
Она не двигалась.
Я попытался приблизиться к ней, но она отодвинулась еще дальше — или, может, мои ноги перестали идти. Расстояние, между нами, внезапно оказалось непреодолимым.
Я позвал ее по имени, но она не ответила.
— Зайди внутрь, — повторил я. — Вернись в тепло.
И она все ещё не ответила.
— Возвращайся домой.
Она внезапно повернулась ко мне, но на меня смотрела не та девушка, которую я любил. Серо-голубые глаза Татьяны горели ненавистью, губы скривились в оскале.
Я закричал в ярости, как волк, защищающий свою стаю.
— Как ты смеешь...!
— Константин, — сказала она странным и глубоким голосом. — Костя, брат, Костя...!
Гнев прогремел во мне, и рука поднялась и замахнулась...
Костяшки пальцев ударились о плоть и кости, вызвав громкий вопль от лица, с которым я имел дело.
— Какого черта, Костя? — раздался грубый голос Романа. Он смотрел на меня, из носа у него текла кровь. Его карие