Я забеспокоилась. Валентина Петровна была в одной кофте. Вдруг из соседнего корпуса вышел санитар и уверенной походкой направился к нам. Он взял тетю Валю под руку и, сказав: «Извините», повел ее в здание. Та спокойно отправилась с ним.

«Вот, возьмите», – крикнула я и протянула мужчине пакет с продуктами.

«Хорошо, сейчас в ее комнату отнесу», – ответил санитар.

Я стояла и растерянно смотрела на удаляющиеся фигуры. Домой я приехала в ужасном настроении. Вечером зашла к Эле и рассказала ей о Валентине Петровне.

Мы молча пили чай, разговаривать, почему-то, не хотелось.

«Наташ, как ты думаешь, почему Бог лишил тетю Валю рассудка? Ведь она же не плохая женщина вроде».

«Не знаю, Эль. Может потому, что нельзя было подменять свою жизнь чужой. Я хочу сказать, что каждый из нас приходит в этот мир со своими задачами, у каждого свой путь, своя судьба. А она полностью растворилась в Коленьке, забыла, зачем пришла сюда. А, главное, даже вспоминать не хотела. Вот Всевышний и лишил ее последней возможности что-то изменить в своей жизни».