Девчонки с легкостью могли меня морально добить еще в тот час, но наперекор всему, они прочувствовали мою боль и даже больше.

Меня больше никто не обижал и обидное прозвище испарилось, будто его и не накладывали на меня. А если кто-то и решался меня обидеть, то Машка тут же пресекала. У девчонок тоже были проблемы со здоровьем: Машка имела хроническую болезнь с сердцем и, удочерять так никто и не решался. У Польки было попроще. Косоглазие, но даже таких как она не торопились брать. Всем ведь нужны готовенькие, хорошо собранные и без дифектов. Но большинство детей, которые росли со мной, то имели какой-нибудь изъян. Позже я поняла, что в нашем интернате, больше «поломанных» и «разбитых» детей, чем в любом другом.

Шло время, проходили дни, за неделями утекали месяца, но двери открывались для вновь прибывших. В очередной раз кем-то выброшенным, как ненужный груз в жизни. Взрослые приходили реже. Взрослых детей не забирают из приюта, они остаются в нем до совершеннолетия, пока не станут такими же холодными и бесчувственными.

Моя заветная мечта потихоньку угасала. Единственные кто не давали скучать, то мои сестры. Теперь уверенно могу называть их так. Пусть у нас были разные ситуации, которые сплелись в одну сиротскую судьбу, но роднее у меня никого не было. Наивные, временами мечтали попасть в одну семью, если бы было всё так просто. Знаете, не зря говорят, что у всего есть свой срок. Наш истек через три года, когда первую забрали Машку. Теперь ее дом был в нескольких тысячах километров от меня, и единственное что она обещала сделать, так это не забывать про меня и писать письма, после пару полученных писем, в третьем она окончательно попрощалась со мной. Ее новые родители были очень богатыми и уехали с ней в другую страну на «ПМЖ¹». Если не ошибаюсь, то перебрались они в Китай. Через месяц удочерили Полину, но в отличии от Машки, ее родители были средним классом простых работяг. Так удачно сложилось, что от интерната она жила в тридцати минутах езды.

Полька как и обещала, навещала меня каждую неделю. Трезвонила без умолку, про чудных животных живущих с ней, о которых я ни разу не слышала, но каждый раз она показывала фотографии и рассказывала: как зовут и чем питается домашний питомец. Из всех странных существ мне запомнился хомяк. Как-то я попросила снять его на телефон и показать мне видео, уж очень хотелось посмотреть вживую на него.

Сестренка умудрилась принести хомячка и дать мне подержать в руках. Я была настолько впечатлена, что от радости заплакала и ревела держа в руках теплый и мохнатый комочек. Полина заревела при виде моих слез и решила подарить его мне, но Клавдия Петровна доходчиво объяснила, что здесь при таком количестве детей ему будет некомфортно и лучше подарок приберечь на потом, когда у меня появится дом. Иногда мне тоже хотелось побыть хомячком. Бегаешь по колесу, кушаешь всякие вкусности, а тебя любят и играются с тобой. К сожалению мои мечты всего лишь иллюзии созданные мной и время от времени, скрип колес и противная воображаемая жаба напоминает мне о реальном мире. Выдергивает из мира фантазий, где представляю себе маму, папу и двух сестер, которые уже в разных семьях…

За прошедшие годы и проведенное время в интернате, я многое осознала и поняла. В этом мире нет места детским мечтам. Чем больше проходит время, тем сильнее они крошатся, превращая тебя в бесчувственную машину, которая выполняет стандарт функций для продолжительности существования. Операция, которая должна была поставить меня на ноги, тоже сгорела дотла. Очередь росла, а я опускалась вниз по ней. Теперь мое тело пожизненно прикреплено к коляске. Хомячки инструктивно крутят колесо, когда им вздумается, но при этом прикованы к одному месту. Проживая жизнь в клетке. Но чем же я отличаюсь от них? Если углубиться, то различий мало, только я кручу колеса не от того когда мне захочется, а тогда, когда это необходимо и нужно, несмотря на усталость и боли в руках.

Я уже выросла с того времени, когда в глазах еще горела радость при виде новых незнакомых супружеских пар, когда они приходили за ребенком, чтобы усыновить или удочерить. Хватало одного сочувственного взгляда на мне, а некоторые и вовсе не замечали меня. После десятка подобных встреч, мне незачем было появляться у всех на виду, поэтому я предпочла остаться серой мышкой, которая иногда радовалась, что кому-то повезло попрощаться с приютом. При Клавдии Петровне, всё было иначе, не так, как сейчас. Но время неумолимо бежит вперед и с этим ничего не поделаешь. Год назад у нее начались проблемы со здоровьем, а через пять месяцев она ушла на пенсию. Теперь вместо нее поставили девушку, Екатерину Сергеевну.

Молодая, неопытная ни в чем. На такую должность должны ставить человека с опытом и стажем, а не вот эту молодую девицу с красивыми глазками за стеклянной оправой и милым личиком. С живущими здесь нужен другой подход, их нужно всячески поддерживать и вести к цели несмотря ни на что, как это делала бабуля. Как таких вообще можно ставить в подобные должности? Заведуя интернатом, то работу нужно любить и чувствовать душой. А она только и копается в своих бумажках. А когда с ней здороваешься, то она секундно сканирует своим взглядом, и только после равнодушно приветствует.

Вчера мне исполнилось пятнадцать лет и Бог с ней, что Екатерина Сергеевна не поздравила меня, но Клавдия Петровна не пришла. Единственный человек, за которого очень переживаю. В глубине души я надеюсь и списываю всё на возраст и забывчивость в ее памяти, но до этого, она каждый год поздравляла меня. Не хочется нагнетать себя, но…

– Прости меня. – позади послышался родной и знакомый голос. – Что не смогла прийти вчера.

– Бабуля! – я подняла взгляд вверх и увидела Клавдию Петровну. – Я так рада, что ты пришла!

– Я же обещала всегда быть рядом. – ее теплые руки крепко обняли мои плечи. – У меня для тебя есть подарок…

– Подарок? – удивленно спросила у нее. – Ты рядом, мне уже достаточно этого!

– Долгожданный! – радостно произнесла она и взялась за ручки коляски. – Но он ждет тебя в кабинете Екатерины Сергеевны.

– У этой? – хмыкнула я и немного расстроилась. – Она ведь…

– Не спеши с выводами.

– Но…

– Я понимаю твои возмущения, но разве ты не заметила, что детей стало меньше? – уверенно спросила она. – И к тому же, их численность не стоит на месте, а убывает.

– Так она для этого ничего не делает, в отличи от вас. – возмущенно произнесла я.

– За то время, что меня не