Елена Петрова
Вирус
Ночью Машу разбудил шум: хлопнула входная дверь, громко заговорили чужие люди. Девочка испуганно посмотрела в окно: темно. Почему мама не заходит в комнату? Где она? Неужели не слышит? Вопросы нависли сотнями страшных лап. Нужно тихонько встать и посмотреть, что происходит в квартире. Маша крепко обняла теплого мягкого медвежонка, с которым спала каждую ночь, и подошла к двери. Чуть приоткрыла. Она увидела врачей, которые о чем-то переговаривались, и плачущую маму, расстроенную, совершенно растерянную.
– Предварительный диагноз – двусторонняя пневмония, подозрение на COVID. Состояние у вас, дорогая моя, тяжелое. Почему запустили?
– Понимаете, – мама говорила совсем тихо и очень медленно, – мы с дочкой живем вдвоем. Я не могу ее оставить, не с кем.
– Вам необходима госпитализация. Критически необходима, – голос врача был строгим и непреклонным. – Сколько лет ребенку?
– Двенадцать.
– Родственники есть?
– Есть бабушка и тетя.
– Позвоните им, а вас мы забираем. Собирайтесь.
Маша поняла, что скорая сейчас увезет маму, и она останется одна в пустой квартире. Слезы потекли из глаз.
= Мамочка, возьми меня с собой, – Маша бросилась к маме, но врач остановила ее.
– Любые объятия опасны. Я сейчас осмотрю девочку, а вы собирайтесь.
Мама заметалась по квартире, а Маша оказалась в цепких руках доктора.
– Никакой симптоматики не прослеживается, хотя дети переносят заболевание, как правило, легко. Мазок возьмем тоже.
– Ты себя нормально чувствуешь? Насморк, кашель есть?
– Немного насморк беспокоит, но температуры нет, – мама ответила за дочь.
– Все равно нужно противовирусное пропить, – врач была непреклонна. – Прощайтесь. Мы подождем на улице.
Мама посмотрела на Машу:
– Доченька, я позвоню бабушке и тете Любе. А ты будь умницей, закрой двери и ложись спать. В школу завтра не ходи. Ты теперь на самоизоляции. Поняла?
– Да, – Маша обреченно кивнула.
– Не грусти, звони, когда захочешь. Я тоже буду, – слезы катились у мамы по щекам. – Будь умницей.
– Да. Мама, мамочка, не оставляй меня, – сдерживаться больше не было сил.
– Доченька, нельзя нам обниматься. Я могу тебя заразить, если уже не заразила.
Дверь захлопнулась. Мама ушла. Без объятий и поцелуев.
Так живем мы теперь. В формате он-лайн.
Маша осталась одна. Заснуть до утра она не смогла. Так и сидела у окна, глядя вслед скорой, которая увезла маму. Она еще не знала, что ни бабушка, ни тетя к ней не придут, потому что боятся заразиться. «Девочка большая, справится».
*****
Надежда Петровна перед выходом на работу проверила запас масок в сумке: пять штук, до вечера хватит. Школа, где она преподавала математику, располагалась поблизости: десять минут неторопливым шагом. Она работала там без малого пятнадцать лет, и ежедневный маршрут был хорошо знаком. Она любила неспешно пройтись утром, размышляя о предстоящем дне. Сегодня мысли были невеселые. «Всегда быть в маске – судьба моя», – вертелось в голове. Пандемия, масочный режим, болезни и смерти людей – все происходящее беспокоило ее. Надежда ощущала себя втянутой в чудовищный спектакль, где не было зрителей. Все становились невольными актерами действа, в котором роли распределялись неведомым манипулятором – режиссером. Она чувствовала реализацию какой-то антиутопии, где жертвами были миллионы. Действие первое закончилось. Антракт. Действие второе в самом разгаре. Страх, этот спутник неизведанного, пожирал людей, высасывал из них саму сущность человеческого, заставляя прятаться и трусливо озираться по сторонам.
Перемены коснулись и школу. Детей разобщили, как смогли: отдельные кабинеты, график проходов, график питания… Социальная дистанция… «Не подходи!» Внешний осмотр и измерение температуры. Необходимые меры. Каждое утро – перекличка: кого нет? Почему? Звонки родителям.
Маши Рудиной не было в школе, и мама не отвечала. Надежда Петровна забеспокоилась.
– Девочки, дайте мне, пожалуйста, Машин номер.
– Надежда Петровна, лучше я ей сама позвоню. У нее блокировка на незнакомые номера, – Лера, Машина подруга, живо откликнулась.
Маша не отвечала.
Надежда Петровна проводила уроки, разговаривала с детьми, а мысленно возвращалась к вопросу: что с Машей.
Наконец мам вышла на связь. В СМС она объяснила, что ночью была госпитализирована с подозрением на COVID, а Маша дома одна, на самоизоляции как контактная.
Надежда Петровна: «Дайте, пожалуйста, телефон Маши и скажите, что я позвоню. Почему она одна?»
Мама: «Родственники боятся заразиться. Я не знаю, что мне делать».
Надежда Петровна: «COVID подтвердили?»
Мама: «Анализ будет готов через пять дней».
Надежда Петровна: «Еда у нее есть? Лекарства?»
Мама: «Все произошло неожиданно. Запасов нет. И лекарство ей нужно купить».
Надежда Петровна: «Напишите, что нужно. Я куплю».
Мама: «Спасибо».
Надежда растерялась. Она совершенно не знала, что делать в подобной ситуации. Безусловно, лучший выход – забрать девочку к себе на время. А если у нее COVID? Дома муж и сын. Может ли она подвергать их опасности заражения? А разве можно оставить ребенка одного? Фактически бросить на неопределенное время?
Уроки между тем шли своим чередом. Учебный день подходил к концу. Звонок с последнего урока совпал с визитом социального педагога, Ирины Сергеевны.
– Надежда Петровна, из опеки звонили. Ваша девочка, Маша Руднева, – Ирина Сергеевна сверилась с бумажкой, – осталась одна.
– Я в курсе. А они откуда узнали?
– Скорая обязана сообщать о подобных ситуациях в опеку.
– И…? – на секунду Надежда Петровна подумала, что сейчас этот груз снимут с ее плеч.
– Опека не может взять ее на попечение, поскольку девочка контактная. Что делать будете?
– Я? – растерялась Надежда.
– Вы. Вы же классный руководитель.
– Но я тоже не могу взять ее к себе.
– Ребенок не может проживать один. Это вы понимаете? – голос Ирины Сергеевны был строг. – Как она питаться будет?
– Я куплю ей продукты и лекарства. Горячие обеды можно из столовой брать. Маша на бесплатном питании. А дальше… Я тоже не знаю, что делать.
– Думайте, – Ирина Сергеевна вышла из кабинета.
Уроки закончились. Нужно было что-то предпринимать, и Надежда начала действовать: в магазин за продуктами, в аптеку за лекарствами, в столовую за горячим обедом. А потом – к Маше.
*****
Все утро Маша переписывалась с мамой. Звонили подруги, приходил врач из поликлиники, в комнате работал телевизор, любимый мишка был рядом, но девочке было одиноко и страшно. Она понимала: все боятся вируса, ведь он опасный и даже смертельный. Никто не хочет заболеть. Этот вирус может сидеть в ней, даже если она ничего не