сойти! Ни мужа, ни детей, ни дома, ни работы. Ничего! Жалкая, ни на что не годная особа – вот что она такое. А теперь, когда у нее отняли возможность вести дела в Кросби-Холле, ей вообще остается только руки на себя наложить.

Как жаль, что Дерека нет сейчас дома! Хотя юридически единственный наследник Кросби-Холла – это его брат Гектор, так что Дерек мало чем мог бы ей помочь, но он бы не дал ее в обиду, защитил от издевательств Гектора и его противной женушки Мейбл. А если бы не смог защитить, пошутил бы с ней вместе, посмеялся – и плохого настроения как не бывало. Натали скучала по нему каждый день, но особенно сейчас, когда чувствовала себя такой одинокой. Оказывается, самое тяжелое испытание из всех, какие ей когда-либо довелось пережить, – это отойти на второй план, признав хозяйкой Кросби-Холла Мейбл Уиттакер.

Оторвавшись от грустных мыслей, Натали огляделась по сторонам. Надо же, она, даже не заметив этого, дошла аж до Хитчфилда! Натали остановилась. В этой деревушке ее все знали, и ей не хотелось появляться перед знакомыми в старой шляпе, в какой она обычно копалась в огороде. Кроме того, после прогулки по полям она, должно быть, вся раскраснелась и волосы ее растрепались. Нужно возвращаться домой. Но едва Натали решила повернуться и пойти назад, как в глаза ей бросилось ярко-синее пятно.

Перед единственным в деревне постоялым двором стояла незнакомая маленькая девочка, хорошенькая, как кукла, и великолепно одетая. Малышке было от силы пять-шесть лет, однако никого из взрослых рядом с ней не было. Именно цвет ее плаща и привлек внимание Натали. Она бы наверняка повернулась и пошла своей дорогой, если бы не одно весьма странное обстоятельство: девчушка разговаривала сама с собой.

Причем разговор этот шел на повышенных тонах. Крошка явно с кем-то горячо спорила. Вот она погрозила пальчиком, словно браня собаку, потом сделала три маленьких прыжка вправо и остановилась на одной ноге, так и не поставив вторую на землю. Несколько секунд она стояла, покачиваясь, пытаясь удержать равновесие, потом медленно подняла полы плаща, словно хотела подняться в воздух и улететь.

Натали улыбнулась. Что-то в малышке тронуло ее душу. Она направилась к ней и, подойдя, поздоровалась:

– Добрый день.

Похоже, девочка была настолько погружена в свой воображаемый мир, что вздрогнула и тихонько ахнула.

– Прости, пожалуйста, – вежливо обратилась к ней Натали. – Я не хотела тебя напугать.

Малышка осторожно поставила ногу на землю и опустила плащ. Подняв голову, она взглянула на Натали. Лицо ее было очень серьезным и слегка испуганным.

– Я не слышала, как вы подошли, – наконец ответила она.

– Конечно, – согласилась Натали. – Ты ведь была занята. – Она улыбнулась. – Могу я спросить тебя, чем ты занималась?

На лице ребенка отразился страх, потом оно приобрело виноватое выражение.

– Ничем, – прошептала она.

Натали сразу пожалела о том, что задала этот вопрос. Может быть, малышка стыдится своего чересчур богатого воображения? Повинуясь безотчетному порыву, она опустилась перед ней на корточки, словно собираясь поделиться секретом.

– Когда я была такая же маленькая, как ты, – тихо заговорила она, – я придумала себе кошечку. Ее звали Клара.

Девочка взглянула на нее с интересом и с некоторой настороженностью, словно ей очень хотелось поверить Натали, но она не осмеливалась.

– Правда-правда?

– Правда. Клара была такая же забавная, как живой котенок. Она всегда подбегала ко мне на зов. Не всякий настоящий котенок так себя ведет.

Маленькие плечики выпрямились, кажется, девочка чуть-чуть расслабилась.

– А она умела мяукать?

– Конечно. Она так красиво мяукала. Хочешь, скажу тебе что-то по секрету?

Малышка кивнула. Глаза ее на маленьком, бледном личике казались огромными. Натали подмигнула.

– Клара умела разговаривать.

Девочка восхищенно взвизгнула.

– Но котята не умеют разговаривать, – подумав, заметила она.

– Те котята, которых ты придумываешь, умеют. Знаешь, бывали дни, когда Клара так много говорила, что даже мешала мне думать.

Улыбка исчезла с лица девочки так внезапно, словно Натали стерла ее тряпкой.

– А вы наказывали ее? Заставляли сидеть в углу? – со страхом спросила она. – Привязывали ее к кровати?

Натали поразили эти слова.

– Конечно, нет. Я любила Клару.

– Даже когда она шалила?

– Особенно когда она шалила, – твердо ответила Натали. – Ведь это я ее придумала, и если Клара не слушалась меня, то кого следовало за это винить? Ну-ка, скажи!

Несколько секунд малышка раздумывала, потом глаза ее сверкнули:

– Вас.

– Совершенно верно.

– И что с ней стало?

Натали удивилась: девочка настолько серьезно задала этот вопрос, словно ответ имел для нее огромное значение.

– Ну, я не знаю, – осторожно ответила Натали. – Я ее очень давно не видела.

– Может быть, она умерла, – грустно прошептала малышка.

О Господи! Что за жизнь у этой крошки, если в голове ее бродят подобные мысли? Натали порывисто протянула руки и легонько сжала ее локотки.

– Нет, моя милая, этого не может быть. Котята, которых мы придумываем, никогда не умирают. Я уверена, что Клара жива и прекрасно себя чувствует. – Внезапно Натали осенило: – Хочешь, я ее позову? Как ты думаешь, она придет? Даже сейчас, когда прошло столько лет?

Губы ребенка тронула едва заметная лукавая улыбка:

– Вы же говорили, что она всегда к вам приходила. Натали выпрямилась и огляделась.

– Клара! – тихонько позвала она. – Кис-кис-кис. Иди сюда, моя маленькая. – Она осмотрела маленький двор. – Клара, Клара! – Наклонившись, Натали сделала вид, будто вглядывается в чахлые кусты, росшие у входной двери. – Клара? Это ты?

И была вознаграждена тем, что малышка подошла и встала с ней рядом, а потом, низко нагнувшись, заглянула под ветки кустарника.

– А какого она цвета?

– Беленькая. Без единого пятнышка, а глазки зеленые. Ты видишь ее?

Девочка пристально вглядывалась в царивший под кустами полумрак.

– Я вижу что-то белое, – едва слышно прошептала она и сделала знак рукой, словно призывая котенка подойти. – Клара! Клара! Иди сюда, моя хорошая.

– Что здесь происходит? – внезапно раздался у них за спиной резкий голос, и Натали с девочкой даже подпрыгнули от неожиданности.

Натали выпрямилась и покраснела. Женщина, которая к ним обращалась, явно принадлежала к обслуживающему персоналу, однако голос ее прозвучал настолько властно и в нем слышались такие гневные нотки, что, хочешь не хочешь, почувствуешь себя виноватым.

– Простите, пожалуйста, – вежливо заговорила Натали. – Моя маленькая подружка помогает разыскать моего воображаемого котенка.

Натали надеялась своими