Софья Ангел Без тебя. Часть 2
Без тебя Часть 2 мое видение
Как жаль, что всё уходит безвозвратно, Как жаль, что нет дороги впереди. Как жаль, что сердцу не понятно, Но разум знает- нам не по пути. Как жаль, влачу я в одиночку То вечное, что на двоих. Пора меж нами ставить точку. Чтоб заново начать свой стих.
11 декабря 1914
Если бы я знала, чем для меня закончится это приключение, изменила бы я своё решение? Поступила бы иначе? Наверное нет… Я ни о чём не жалею.
Рядом со мной разорвался снаряд. Меня отбросило на несколько метров, засыпав землёй. Когда я открыла глаза, всё вокруг было в дыму, в голове звенело и болела голова. Но я знала, что где-то там мой Манфред. Там… За этим дымом… Так близко! Я поползла навстречу к нему. Едва поднявшись на ноги, я чуть не упала. Преодолев головокружение я пошла в дым. Рядом валялись мертвые тела. Но нет! Только не это! Среди них лежал Манфред! Я бросилась к нему и , быстрым движением разорвав его мундир, стала прислушиваться к его сердцу. – Манфред! Нет! Пожалуйста! Только живи, Манфред! Я прошу тебя. Я так долго тебя искала и не могу потерять сейчас . Приложив ухо к его груди, я услышала едва теплящееся сердце. – Ты жив! Жив! Я тебя вытащу, Манфред! Но что мне было делать? Я не могла его притащить в наши оковы. Манфреда возьмут в плен. Отнести же его к своим- значило предать родину. Неизвестно , что со мной сделают там… Но тогда меня не беспокоили подобные мысли. Я не раздумывая потащила Манфреда к его людям. Вокруг взрывались снаряды, нас обсыпало землёй, но я не сдавалась. Накрыв его собой, я упорно тащила его вперёд .
На той стороне Манфреда сразу забрали и понесли в госпиталь , а меня под стражей повели к какому-то начальнику. Это был пожилой мужчина, который вольяжно сидел на стуле и медленно попивал ром, будто там, за стенами его шатра не было взрывов, войны, не погибали его люди. Он был абсолютно спокоен и умиротворен. – Кто вы? Что вы делаете в нашем лагере? И почему вы спасли нашего офицера? – Меня зовут Анжелина. И я медсестра другой стороны. Я дала клятву спасать людей и для меня не важно , с какой стороны они будут. Я всего лишь исполнила свой долг. – Я вам не верю, фройлен. На поле битвы было много раненых солдат, в том числе и ваших, но вы вытащили именно его. Может потому что вы хотели сюда попасть с целью разведки? – Нет, вы заблуждаетесь. Я простая медсестра. – Все вы так говорите! Мне нужна реальная причина, либо через несколько минут вы будете расстрелены. Мне очень не хотелось говорить о том, что мы знакомы с Манфредом, дабы его не заподозрили в связях с врагом, однако , иного выбора у меня не было . – Хорошо. – тяжело вздохнув , я поведала правду.– Дело в том, что ещё до начала войны мы состояли с Манфредом в весьма удивительной переписке через журнал, он писал мне стихи. Потом я отправилась помогать раненым на фронт и , по счастливой случайности, узнала Манфреда . Я надеюсь, это никак не повлияет на его положение. Он здесь совсем ни при чем. – Очень пикантные подробности, фройлин Анжелина . Очень . Чтож , пока Манфред не поправится , вы будете заключены под стражу и , если он подтвердит всё то , что вы мне сказали, мы вас отпустим . Но если нет… Я думаю, вы догадываетесь, что вас ждёт .
Командир выразился более, чем понятно. Мне ждала смертная казнь, как шпионку . Но в моей душе жила Надежда на то, что Манфред меня спасет, также, как спасла его я . Ну конечно спасет! Он узнает о том, каким удивительным способом я его нашла и непременно всё подтвердит. Я останусь с ним и больше нас никто не разлучит. Ни война, ни границы, ни люди – никто! Ведь если нас в такое сложное время свела судьба, то это чудо !
Меня посадили в темную землянку без окон и раз в день мне приносили чашку воды с коркой хлеба . Я потеряла счет времени, дни и ночи смешались в один сплошной кошмар, которому не было конца. Но меня не смущали мои тяготы. Я беспокоилась о другом. Как там мой Манфред? Прошло уже много времени , но ко мне никто не приходил. Здоров ли он? Жив ли? Неведение сводило меня с ума . В таком положении я не могла ничего предпринять . Мне оставалось только ждать и надеяться, но с каждым днём моя надежда все угасала . Наконец, я просто легла на сырую землю и закрыла глаза. Я больше не брала корки, которые мне бросали, будто бездомной собаке. Я просто ждала конца . Ведь если Манфред погиб, значит, и мне незачем жить дальше .
И вот, когда я уже едва дышала, дверь распахнулась и с улицы пролился свет в мою темную обитель . На пороге стоял солдат. Он грубо поднял меня и потащил к командиру. Я с трудом передвигала ногами и была ослеплена светом, который уже давно не видела. Я не знала, что там меня ожидает, что мне скажут… Но мне так хотелось верить в счастливый конец, что я старалась о другом не думать .
Меня ввели в шатер . Командир по прежнему вольяжно сидел в своем кресле. Я повернула голову налево и увидела Манфреда. Он стоял такой красивый, с нежным румянцем на щеках, его кудри едва касались лба, а яркие синие глаза с удивлением рассматривали меня. Должно быть я выглядела совсем удручающе в тот момент. Едва на него взглянув, мои ноги подкосились и я бы упала, но солдат поддержал меня за руки . Командир холодным тоном начал: – Манфред , это та фройлин, что спасла Вас , по-скольку, Вы ей обязаны жизнью, надеюсь на вашу честность. Она утверждает, что вы знакомы по некой пикантной переписке в каком-то журнале. Так ли это? – Я действительно публиковал свои работы в одном из журналов. Однако, фройлин вижу впервые . – Благодарю за честность. Чтож, Анжелина, я думаю, вы представляете, что вас ожидает завтра на рассвете. – Нет! Пожалуйста! Я ведь ничего не сделала… – Увести!
Меня снова бросили в мою темницу, но мне уже было все равно. Как он мог после всего соврать? Неужели я так долго видела свет там, где уже давно царит лишь тьма? Последний год я жила лишь его стихами, они меня спасали , давали силы жить. Он был моим ангелом, за которого я была готова пожертвовать отчизной, жизнью, честью.... Но это ему было не нужно. Он предпочел , чтобы я навечно осталась его тайной Музой. Как же я могла поверить его намёкам на то, что он меня ждёт? Я жестоко обманулась в человеке! И теперь за это я расплачусь собственной жизнью. Но сейчас мне жаль не своей жизни и не о судьбе своей я печалюсь в этот темный для меня час, нет, лишь о его душе. О том, что в ней нет того света, на который я шла, напротив- он оказался малодушен, все его рассуждения о идеалах – пусты, ибо не имеют реального подтверждения. Он даже не в силах признать собственных чувств , лишь потому что я враг для его народа. Но… Может он никогда меня и не любил? Тогда он хуже! Он лжец,