садилась в их машину. Двигатель сурово рычал, пытаясь прогреться. Из динамиков доносились родные строки их любимой песни. Дождь как-то нежно отбивал свой ритм по машине. Грустно. Она нежно приобняла свой живот, где был их малыш. Они любили кататься с мужем к морю, бывать на том мысе, где он когда-то холодным октябрьским вечером сделал ей предложение. Это было не очень романтично, но мыс стал для них родным и по – домашнему уютным. На этом мысу она каждый день смотрела на морской залив, который встречал ее по-разному: то зелеными ласковыми волнами, то лазурной гладью, а то кипящими бурунами. Вода тогда зло шипела, что он – ее пленник и она сделает с ним все, что захочет. А она всегда отвечала суровому морю, что это разлука на время, он обязательно вернется.

Эльф, сидя на заднем сиденье, нагло положил голову ей на плечо. Она нежно погладила его Ну что, Рыжий, поехали, может, знакомый силуэт увидим на закате.

Улыбнувшись, представляя их встречу, она включила передачу и поехала на мыс. А на корабле кипела работа. В уставших глазах каждого члена его экипажа читалась уверенность и преданность своему делу. Боцман готовил корабельную лодку, Климов собирал задержанных на юте для доставки на берег. А на берегу были видны безмолвно стоящие военнослужащие, которые ждали их, чтобы принять задержанных. Только служебные собаки, радостно лая, носились по берегу.

Боцман спустил корабельную лодку. Задержанные начали потихоньку спускаться в катер. Климов отдавал последние указания дежурному, что сделать в его отсутствие. Всю эту четко организованную операцию прервал раздраженный голос:

– Мы вернемся еще! И вы нам ответите за наши лодки, я запомню тебя. Зло сплюнув в воду, произнесший эти слова задержанный отвернулся. Соколов улыбнулся, а Климов лишь промолвил:

– Я тебе вернусь!

От всего этого устаешь. Бессонные ночи, погони, задержание, стрельба. Соколов много раз в свое время бывал на задержаниях браконьеров. Порой он поздно вечером садился на катер и уезжал, а возвращался на корабль только утром, потому что всю ночь они гонялись за иностранными лодками, выискивая браконьеров. Каждый раз нарушители пытались удрать, практически всегда пытались навалиться на их корабельный катер. Чего только стоили их прыжки на ходу с катера в лодку браконьеров. Это было одинаково и страшно, и азартно, и весело. Но порой случались и совсем курьезные случаи. Как-то, растворившись в темноте, они подъехали к старой лодочке, которая плавно качалась на небольшой волне. Спокойно высадившись на борт, они услышали негромкие, несколько пьяные голоса, доносящиеся из носового кубрика, а на палубе, поджав ноги под себя, спал, как оказалось, наблюдатель, который в кромешной темноте должен был рассмотреть слабые огни или услышать ровный гул мотора пограничной лодки. А он спал. И такая грусть читалась в глазах у всех задержанных от такой досадной случайности. Командир встал из кресла, допил уже остывший кофе, который приобрел какой-то горький вкус, и подошел к иллюминатору. За стеклом была шикарная бухта. Самое главное, она защищала от всех ветров, что делало стоянку на якоре совершенно безопасной. Здесь было спокойно и надежно. Это бухта его детства. По берегам этой бухты катался в коляске Соколов, потом бегал, купался, рос, взрослел. А потом был большой красивый город, город, который невозможно не любить. В нем чувствовалась какая-то особая атмосфера, которая вдохновляла, которая заставляла жить и наполняла каждую частицу твоего тела каким-то теплым и нежным чувством.

В этом городе есть один славный институт, который преподнес Соколову много главных жизненных истин. В институте было все. Совсем юных бывших школьников переодели в синюю робу, которая была, как правило, на размер больше, дали чудесные ботинки, в простонародье «гады». И понеслось: подъемы, зарядки, пары, уборки, камбуз. Камбуз!!! Как приятно вспоминать! Что еще помнить голодному мальчишке, который мог ночью со своими товарищами нажарить целый противень перемороженной картошки и быть самым счастливым. А сейчас?! А сейчас все по-другому: командир – это не просто командовать. Порой самому становится страшно от того, столько информации хранится в голове, столько всего должен помнить. Но самое главное -это люди, твои люди, за которых ты отвечаешь. А когда-то душным июльским утром совсем молодой лейтенант взбегал по трапу его первого корабля. На нем была настоящая флотская форма – черная с золотым. Морская форма – это свое притяжение, свой символ и своя отвага. Ловко спрыгнув с трапа, он осмотрелся. А осмотреться стоило: вокруг него стоял экипаж, все взрослые серьезные мужчины, а он – молоденький лейтенант! Но на поясе был кортик – символ моряков, что придавало смелости, наполняло ею каждую клеточку его тела, к тому же аккуратные клеши внушали еще больше уверенности.

– Капитан! Нам осталось пару часов, и можно будет поднимать ловушки.

– Это хорошо! – ответил капитан

– Главное, не встретить этих пограничников. Есть там один командир…

– Да черт с ними, смотри, какая погодка – ночка будет темная.

Утро постепенно превращалось в день. Поднявшееся солнце начинало обжигать железо. Помощник вернулся, перевезя всех задержанных на берег. На корабле прозвучал подъем:

– Команде вставать, койки убрать!

Вахтенный офицер Титов бодро зачитал утреннее приветствие экипажа. Титов всегда был бодрым и активным. Служба не была для него рутиной. Он обладал настоящими мужскими качествами, весь экипаж его ценил и уважал. А еще Титов был хорошим другом командира. Они заканчивали один институт, только в разные годы. В институте их связывало море идей, которые они воплощали в жизнь. Они снимали фильмы, писали стихи. Кроме этого, они воспитали целый курс молодых курсантов, вложив в каждого хоть небольшую, но частичку любви к своей профессии – Родину защищать.

Начинался новый день на корабле. Вообще корабельный распорядок обычному человеку покажется таким прекрасным: подъем в половине одиннадцатого. Не жизнь, а сказка! Но любой моряк ответит, что подъем подъемом, а ночью свои четыре часа отстой на вахте. Что же тут прекрасного! И так изо дня в день. А если еще тревоги, что бывает почти каждую ночь, то какая сказка?! Командир позвал помощника в каюту:

– Сергей Михайлович, уборку не проводи, пусть экипаж отдохнет. Я сам вздремну пару часиков, а то ночка впереди не самая лучшая.

– Понял, товарищ командир, все сделаем.

После того, как помощник вышел, командир стал прокручивать предстоящую ночь в голове. Надо взять их. Обязательно. Этих наглых браконьеров. Но не все так просто. Там тоже не первоклассники, а достаточно хитрые люди. Но все у них получится,