по лбу собственно граблями, вознаграждал себя ударами в дверной косяк.

За каждую ошибку, недоработку или просчет я расплачивался ударами в дверной косяк.

Это как родительская порка ремнем, только лучше.

Неподготовленное практическое – косяк.

Загулялся допоздна – косяк.

Засиделся за компом – косяк.

Позволил себе лишнюю сигарету или стакан пива – косяк.

Со временем мои требования к себе стали еще жестче.

Не проснулся в семь – косяк.

А в выходные – в девять. Пять минут десятого – косяк.

Не прочитал за неделю книгу – косяк. А после – дочитывать.

Не дописал статью или не подготовил отчет – косяк.

Все вещи, которые я мог сделать сегодня, но откладывал на завтра, материализовывались ударами головой в косяк.

Методом дверного косяка я построил себе режим дня. Идеальный тайм-менеджер.

А на вещи, из которых как бы чего-нибудь могло бы выйти, мой организм отвечал покраснением на лбу как реакцией на последующий удар в дверной косяк.

Это значит, что я еще и на всякие глупости не отвлекался. Сугубо по делу. Иначе – косяк.

В один момент я понял, что живу скучно. Я посмотрел на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрел задушенный самоограничениями малец с треугольной выемкой в центре лба. Я посмотрел на дверной косяк. Он был покрыт застывшими пятнами крови.

Я понял, что нужно что-то менять.

Но я не мог.

Я пытался загулять по клубам и питейным заведениям. Не вышло. Я против своей воли после ночной попойки просыпался в семь. В выходные – в девять. Кроме того, лишние сигареты или стаканы пива вызывали у меня рвоту. И аллергию. На лбу.

Я пытался ухаживать за девчонками, но они избегали меня из-за моей страшной треугольной выемки посередине головы. Мелочь, но неприятно.

Я не мог даже забить на всё и просто валяться на диване. Некая неведомая сила постоянно поднимала меня с него и заставляла мыть посуду, стирать одежду, писать статьи и готовить отчеты даже тогда, когда меня об этом никто не просил.

Я перепробовал все способы досуга и отдыха, включая путешествия. Безуспешно. Я понял, что от себя, с дверным косяком в голове, никуда не сбежать.

Косяк никуда от меня не делся, несмотря на все мои старания. Я стал его заложником. Теперь это он искал и преследовал меня. Когда я на секунду о чем-нибудь задумывался, расхаживая при этом по квартире, я обязательно ударялся об него головой. Случайно ли?

Я долго не оставлял попытки порвать эту странную связь с дверным косяком, избавиться от этой порчи, этого проклятия. Убить, заморить его, этого воспитателя самодисциплины и идеального тайм-менеджера. Я сходил с ума. В исступлении я бился головой в косяк снова и снова с такой силой, что, казалось, мой череп сейчас треснет и разлетится на части. Треугольная ямка во лбу становилась всё глубже, теперь она идеально входила в дверной косяк. Они прекрасно дополняли друг друга. Как болт и гайка. Как два кусочка мозаики.

Мне приходилось биться всё сильнее и сильнее, чтобы почувствовать боль. Дверной косяк с каждым днем проникал дальше в мою голову, и я боялся, что он однажды достигнет мозга.

Я лунатил. Я просыпался в холодном поту перед дверным косяком; по моей переносице стекала свежая кровь. Я бесился, закидывался снотворным и падал без сил на кровать. Но сколько бы таблеток успокоительного я не глотал, я всегда просыпался в семь утра. В выходные – в девять.

Однажды утром, после очередного приступа лунатизма, я понял, что так не пойдет. Бунт – не выход. Как и смирение. Необходим компромиссный вариант.

И я его нашел.

Я устроился мелким работником в одну неплохую компанию. Благодаря моей усидчивости и исполнительности, выработанной в процессе общения с дверным косяком, меня быстро заметили. Карьерный рост. Близкое знакомство с директором фирмы, ее спонсорами и заказчиками. Пять лет – и я становлюсь первым заместителем директора.

Теперь я – важная персона. Под моим контролем находятся сотни людей. Дверной косяк никуда так и не делся из моей жизни. Я просто нашел ему другое применение.

Я бью в него лбами других.

За каждую ошибку, недоработку или просчет.

5

Сижу на скамеечке и гляжу исподлобья на малышей, резвящихся на игровой площадке детского сада. Я не люблю детей. Жутко не люблю. Ну вы только посмотрите на этих извергов. Они же неуправляемые. Натуральные преступники в миниатюре. Бесятся, скачут, дерутся. Кидаются друг в друга песком. Кричат, ревут и рвут купленную родителями одежду. Звери, движимые единственным инстинктом – запулить кому-нибудь мячиком промеж глаз. Кто не в курсе – это очень неприятно и достаточно больно. Но дети этого не понимают. Они ни черта не понимают. У них обучающие игрушки в детском саду точно такие же, какими тестируют шимпанзе в лабораториях. Кубики, пирамидки и шарики. Но эти дети настолько тупы, что даже подобные простейшие задачи решают через раз. Овсяная каша вместо мозгов.

Кто или что из них вырастет? Достойные члены общества? Образцовые родители? Политики и экономисты? Ученые, изучающие интеллект шимпанзе? Нет, нет и еще раз нет. Их удел – уголовники. Даже форма содержания в детском саду и в тюрьме в общих чертах похожа. Этих детей-выродков я бы прямиком за решетку и отправил бы. По окончании детского сада по коридору, обшитому пуленепробиваемой сталью, чтоб не сбежали, и в колонию. Школа? Нет, школа их не исправит. Она только усугубит ситуацию. Быть может, в школе из этого ига и отколется пару умников или умниц. Но не больше. А остальные как были дегенератами, так ими и останутся. Они выйдут из школы и начнут чинить непотребства. Поэтому лучше изолировать этих выродков от общества как можно скорее. Всех. Под одну гребенку. Включая тех, кто вроде бы неплох и подает признаки цивилизованности. Риск слишком велик.

Вы мне можете сказать, что я конченый мизантроп и вообще психически нездоровая личность. Ну или что я слишком молод, чтобы понять, что дети – это цветы жизни. Скажете: вот будет у тебя свой ребенок – и ты так говорить не будешь. В одном вы правы – детей у меня, к счастью, действительно нет и быть не может. А насчет возраста вы полностью ошибаетесь – я стар как мир, а моя позиция на счет этих мелких кровососов абсолютно осознанная и обдуманная.

Изучал как-то одну оккультную книгу. Там было написано, что некоторых демонов за неповиновение Люциферу подвергали высшей мере наказания и одновременно изощренной пытке: их превращали в новорожденных детей и отправляли на Землю на целый десяток лет. Этакие дети-омены, знаете ли. Так вот, я смотрю на этих малолетних придурков и думаю, что, вероятно, есть в них нечто демоническое. А потом понимаю, что нет, эти дети от природы такие пришибленные. Даже в глазах самого дьявола и то есть