находилась не далеко от районного города Данилова, Ярославской области.

– Как ты, Шура, думаешь, папу в армию призовут, или нет? – спросила Люда.

– Его не кем заменить, поэтому в армию не призовут, – предположила Шура, – а Володю призовут. Восемнадцать лет ему исполнится в сорок третьем году. Но к тому времени война должна закончиться.

– Ты веришь, что наша Армия победит? – спросила сестрёнка, и её детское личико стало очень серьёзным.

– Уверена, будь спокойна. И на нашей улице будет праздник, – ответила Шура словами, которые слышала по радио. – Наш народ победить не возможно!

Вскоре к пристани причалили два крупных парохода, и началась посадка пассажиров. Билеты покупать не требовалось, и сёстры встали в очередь на посадку. Народу было очень много, и не только пришли люди с эшелона, сюда прибывали беженцы со всех сторон, потому что по железной дороге эвакуацию прекратили.

Откуда-то, со стороны Балтики, послышался гул самолётов. Люди в очереди заволновались, но не расходились. Быстро приближались самолёты с крестами на крыльях. Сколько их было – не понятно, да и не до того было, чтобы их считать. Когда на пароход упала первая бомба, люди в панике стали разбегаться. Покалеченный взрывом пароход, сразу потонул. Это произошло на глазах у Люды и Шуры. Они побежали к ближайшему деревянному домику и хотели спрятаться во дворе, но калитка была закрыта. Самолёты сделали круг и, вернувшись, обстреливали беженцев из пулемётов. Они летели так низко, что Люда разглядела, в ближайшем к ней самолёте, немецкого лётчика. Он был рыжий и улыбался. Видимо, он не понимал, что стрелял в живых людей, которые метались из стороны в сторону, многие падали замертво, а раненые кричали от боли.

Шура схватила за руку, побелевшую от страха сестрёнку, и потащила за собой обратно к вокзалу. Там было много беженцев, однако эшелоны проезжали мимо на большой скорости и не останавливались. Сёстры выскочили на железнодорожное полотно и махали руками, чтобы машинист очередного поезда их заметил. И случилось чудо, машинист девочек заметил и притормозил. Они успели заскочить в последний вагон.

Дальше поезд часто останавливался, ожидая, пока починят разбитое железнодорожное полотно. Иногда остановки длились долго, хотя до Ленинграда было не более шестидесяти километров. На одной из таких остановок, солдаты сварили мясо убитой лошади, и беженцам раздали по куску варёного мяса. На другой длительной остановке они накопали картошки на ближайшем картофельном поле. И наконец, поезд прибыл в Ленинград, уже окружённый противником, но беженцы об этом не знали.

Сёстры вышли из вагона поезда, теперь чувствуя себя в безопасности. Красивые, величественные, здания Ленинграда придавали чувство уверенности, они как бы защищали людей от врагов. Невидимые духи предков, строивших город, своей магической энергией оберегали его от разрушения. Немцы пытались бомбить город, но зенитные батареи, в настоящий момент, не пропускали самолёты.

Два года назад, Шура жила у тёти Ларисы Верещагиной, (сестры её мамы), в комнате коммунальной квартиры, и повела Люду к ней. Трамваи пока работали, и они доехали по нужному адресу на трамвае, затем вошли в подъезд и поднялись по лестнице на третий этаж. Остановившись возле высокой массивной двери, Шура нажала на кнопку электрического звонка четыре раза и стала ждать. Она знала, что в каждую комнату коммунальной квартиры надо звонить определённое количество раз. Так решили сами жильцы и сообщили своим родственникам и друзьям. Через несколько минут дверь открыла не Лариса, а пожилая женщина. Она узнала Шуру, впустила девочек в прихожую, и сообщила:

– Лариса уехала в Мурманск к сестре Кате, а ключ от своей комнаты оставила на хранение мне. Если хотите, то могу вам дать ключ.

Иного варианта у сестёр не было. Идти к другим родственникам в одиннадцать часов вечера, уже поздно, и Шура взяла у соседки ключ. Соседка рассказала, что в коммунальной квартире остались только они одни с мужем. Другие соседи успели эвакуироваться. Шура называла эту пожилую, вежливую женщину по имени и отчеству, Серафимой Ивановной.

Открыв в комнату Ларисы дверь, девочки включили электричество, и увидели скромную обстановку: кровать, стол, буфет, стул и тумбочку. С тех пор, как Шура была здесь, ничего не изменилось. В комнате было прохладно, и сёстры легли спать на кровать вместе, чтобы было теплее.

Глава 2

На следующий день они проснулись рано, с рассветом. Люда проворно встала с кровати, подошла к окну, и увидела, как на противоположной стороне улицы, стояла длинная очередь, видимо, в магазин.

– Что мы будем кушать? – спросила она сестру.

Шура чувствовала свою ответственность, как старшая. Она растерялась и не могла ответить на этот вопрос, тоже видела ту очередь в магазин. У неё были деньги, и она решила сходить туда узнать, что продают, и что-нибудь купить поесть. Люда, тем временем, продолжала смотреть в окно. Ей очень хотелось кушать, в животе урчало, и, чтобы отвлечься от голода, стала разглядывать улицу. Она была не такая широкая, как центральные проспекты Ленинграда, но здания здесь были четырёхэтажные, плотно прижатые друг к другу и не похожие между собой. Здание, расположенное через дорогу, в котором на первом этаже находился магазин, особенно ей понравилось. В его архитектуре много имелось лепнины на стенах, и есть на что посмотреть.

Шура долго не приходила. Люда потеряла всякое терпение и решила поискать в комнате, что-нибудь из продуктов, хотя вчера наскоро они обыскали весь буфет, и ничего в нём не нашли. Она заглянула в тумбочку и нашла там бутыль с керосином, его там оставалось не много. Она обрадовалась: «Теперь мы сможем сварить картошку, которую накопали в поле, во время остановки поезда».

В коммунальной квартире, в конце длинного коридора, была общая кухня. Люда сходила туда, налила в кастрюлю воды и поставила на керосинку. Затем помыла картошку, почистила и положила в кастрюлю. Наконец, пришла Шура.

– Ты что-нибудь купила? – подбежала к ней Люда. Она очень надеялась, что сестра купит хлеба и соли. Однако Шура сказала, что продукты выдавали по карточкам, которые надо ещё получить, а она купила на все, оставшиеся у неё деньги, подсолнечное масло. Пришлось ей отстоять полтора часа в длинной очереди.

Картошка сварилась, но была не солёная, и Люда предложила:

– Давай пригласим позавтракать с нами соседей. Возможно, у них есть соль. Я давно хочу соли, просто сил нет.

При этих словах у неё на глазах выступили слёзы. Шура и сама страдала без соли, поэтому пошла к дверям соседей и негромко постучала.

– Николай Фёдорович и Серафима Ивановна, мы с сестрой приглашаем вас с