первых признаках её беременности.

Такой стиль поведения для него в принципе неприемлем. У его детей обязательно будут папа и мама. Уж ему ли не знать как это обидно – не иметь отца, когда у всех прочих, живущих с ним рядом, папа есть.

Мама так больше и не вышла замуж, всю жизнь посвятила единственному сыночку.

Хорошо ещё, что друзья не издевались над ним по этому поводу. Витьке Тихонову одноклассники прохода не дают, дразнят безотцовщиной.

Дети жестоки.

Женя более устойчив психически, но и он страдает от отсутствия родителя.

Девушка тем временем начала успокаиваться, вытерла лицо влажной салфеткой, намазала губки блеском, высушила глазки, оказавшиеся, как Женя и думал, бирюзовыми, превратившись из невзрачного утёнка в почти настоящую лебедь.

– Меня Женя зовут.

– А меня Виктория. Виктория Сергеевна Сапрыкина, Вика. У нас в деревне все Сапрыкины. Но мы оттуда давно уехали, теперь здесь живём.

– Рассказывай, хвастайся, как докатилась до жизни такой.

– До какой? Собственно, рассказывать-то особенно нечего. Познакомились мы недели три назад у подруги. Юра был такой… так романтично ухаживал, так интересно рассуждал, столько всего… на танцы меня водил, букеты покупал. Даже в кафе один раз ходили. Стихи читал, истории весёлые рассказывал. Гуляли вечерами, целовались… три раза. Я так влюбилась… безумно, до беспамятства. Юра на десять минут опаздывал – переживаю, плачу. Ночами не спала, представляла по секундочкам каждую встречу. Вчера вечером к себе домой позвал, а у меня мама строгая, папа вообще. Я отказалась. Юра кричал, сказал, что времени мне до завтра, то есть до сегодня подумать. Если нет, то он больше не придёт. А как же я без него? Я ведь его люблю. Может согласиться? Я ведь понимаю, чего ему нужно.

– Вот дурёха. Влюблённому и в голову не придёт условия ставить. Мальчишки так девочек к себе привязывают, потом верёвки из них вьют. Молодец, что отказалась. Умница. Забудь про него, идём в кино.

– Не хочу в кино… давай лучше ещё мороженого… и забыть его не могу. Люблю! Сейчас опять зареву. Он знаешь какой… он…

– В том и дело, что знаю: негодяй он. Мерзавец и манипулятор.

– Зачем ты так. Ведь ты его совсем не знаешь. Он хороший.

– Почему мы сейчас говорим о нём? Его здесь нет. Он тебя предал. Незачем его вспоминать.

– Сердце… или что там внутри, болит, не даёт забыть его ни на минуту. Я чувствую присутствие Юры каждой клеточкой тела. Он разбудил во мне настоящую любовь, это так здорово…

– Глупышка! Что ты знаешь про любовь, особенно про её взрослую часть? Ты девочка, научись для начала жить в теле девушки. Развивай ум, способности, чувствительность. Представь себе, что твоя мама сразу после школы вдруг стала бабушкой. Нелепость. Уверяю тебя – то, что произошло между вами, не любовь, влюблённость. Я через это прошёл, немного знаю. Это не одно и то же. Ты ждала любви, мечтала о ней, именно поэтому приняла одно за другое. Твои переживания рождены ожиданиями, а не чувствами. Помучаешься, переживёшь свою первую влюблённость, выздоровеешь – тогда и настоящая любовь может случиться. Пошли есть мороженое. Гулять, так гулять.

– Я уже расхотела. Давай где-нибудь в тишине посидим.

– На пруду. Там утки, лебеди плавают. И скамейки. Тебе хочется выговориться или помолчать?

– Даже не знаю… Плакать хочется. Кричать, головой о пол биться, наглотаться таблеток, чтобы… Хочется побыть одной, залезть в темноту, перестать дышать, думать, но одной страшно. Мысли какие-то ужасные: жалят, кусают, душу вынимают, терзают. Наверно я ненормальная. Всё равно я его люблю! Люблю, люблю, люблю!!!

– А он, он тебя любит?

– Да! Он мне стихи читал, целовал. И глаза… глаза ведь обманывать не умеют?

– Не знаю. Когда фильмы смотришь, веришь глазам и действиям актёра? А ведь они притворяются, врут, лицедействуют. Почему бы и Юре твоему… впрочем, время покажет. Не торопись делать выводы. Ошибаются все: кто однажды, другие каждый раз. Мне бы не хотелось, чтобы ты совершила роковую ошибку.

– Ведь я для тебя совсем чужая, случайная прохожая. Пожалел, да, как брошенного щенка, как бездомную кошечку? А может ты сам такой.

– Да ладно. Мы вон уже сколько знакомы. Я привыкать к тебе начал. Ты славная девушка, только немного наивная. Но мне это нравится: значит, врать не умеешь, выкручиваться, лицемерить. Терпеть не могу, когда пожимают руку, доверительно хлопают по плечу, а сами думают что с тебя поиметь можно и как использовать. Самое важное для меня в жизни – чувствовать искренность.

За разговором ребята зашли в магазин, купили батон белого хлеба – для лебедей, и пошли на пруд.

Вика говорила, говорила, говорила, изливая душу, Женька кивал и внимательно слушал, вглядываясь в её бирюзовые глаза, которые девочка уже не прятала.

Женьке тоже было о чём рассказать, но он не мешал Вике изливать душу. Пусть выговорится, освободится от застрявших где-то в глубине переживаний.

Когда выплеснешь пульсирующую где-то в глубине души боль – становится легче.

Вика говорила и говорила. Временами её лучистые глаза вновь наливались порцией мокрых эмоций, с которыми без сожаления расставалось её растревоженное сомнениями и обманутыми чувствами тело.

Когда с последней слезой закончились слова, это была уже совсем другая девочка. Женька тоже изменился.

Он был безумно влюблён. Первый в жизни раз и сразу по-настоящему.

Какое же это счастье!

Ребята долго бродили по городу, теперь уже держась за руки. Говорить больше не хотелось. За день с ними столько всего произошло. События и чувства не умещались в голове. Их надо было понять и осмыслить.

Он думал и думал: о диалоге, о том, как поступит Вика, о том, как поступить ему, о том, что на самом деле произошло.

У Женьки кружилась голова, мысли путались. Тревога и беспокойство не давали на что-либо, кроме мыслей о Вике, переключиться.

Он сидел на широком подоконнике, смотрел в одну точку, куда-то в ускользающую даль. Неожиданно заволокло тучами небо, ветер пригибал к земле, немилосердно раскачивал кроны и стволы деревьев, потом хлынул стеной дождь.

На Женьку навалилась грусть вперемешку с романтическими переживаниями, надеждами и мечтами. Он нарисовал себе иллюзию, в которой Вика, его Вика… они были вместе…

Наконец Женька решил позвонить (при расставании они обменялись номерами телефонов).

Просто так.

Только для того, чтобы убедиться лишний раз – Вика не мираж, не сон, что она живая, что она…

А что, если и Вика в эту минуту думает о нём, а если ей плохо, если…

– Это Юра – слишком эмоционально, потому обидно спросила девушка.

– Здравствуй, Вика. Это Женя. Мы с тобой сегодня…

– Что-то случилось? Мы ведь только недавно расстались.

– Нет,