========== ГЛАВА 1. Париж ==========

ПРОЛОГ

Вздох сожаления на губах,

Зависли в неправильных городах,

Звонки телефонные под луной,

Границы условные – я с тобой.

Земфира

Протянув руку, он дотронулся до камеры на компьютере. Сидя по другую сторону монитора, я увидела, как его тонкие пальцы заскользили по внутренней стороне экрана. Невольно рука поднялась, повторяя его движение. Захотелось прикоснуться к нему. Внезапно это желание захлестнуло меня с головой. Стараясь противостоять наваждению, я резко отдернула руку.

— Прости, мне пора. Еще созвонимся, — немного резче, чем хотелось, сказала я и захлопнула ноутбук, не дожидаясь ответа.

Я сидела, не шевелясь. Не знаю, сколько прошло времени, когда лицо стало совсем мокрым от слез. Было очень грустно и больно, но я знала, что все делаю правильно. Мне хотелось так думать и верить в это. Я должна была жить своей обычной жизнью, которая еще недавно полностью устраивала меня, и в которой не было места для этого прекрасного итальянца.

ГЛАВА 1. ПАРИЖ

Я не люблю лето. Летом я не живу. Летом я существую. Я живу зимой. Это время моего расцвета, когда я лучше всего выгляжу, плодотворно тружусь, излучаю энергию. Но в эту зиму я не жила. В эту зиму я разводилась.

Ненавижу разрывы. Это всегда печально, когда два еще недавно любящих сердца в один миг начинают испытывать друг к другу совсем иные чувства. И ненависть из них еще не самое страшное.

У меня к моему почти бывшему мужу было совершенно определенное отношение – желание уничтожить. Морально. Но морально сейчас была уничтожена я. В свои двадцать пять лет неожиданно стать брошенной, одинокой и несчастной. Но хуже того было, что я все еще любила его. А он променял меня на рыжеволосую коротко стриженную девицу.

Теперь я понимала, что для этого человека понятие любовь как таковое не существовало. Если только к деньгам. Он очень любил их, а точнее сам процесс зарабатывания. Видимо это и сыграло ключевую роль в заключении нашего брака. Отцы связали себя узами еще более крепкими, чем многолетняя дружба, два капитала слились воедино, и бизнес наших родителей начал приносить совершенно неслыханную прибыль.

Это был один из холодных снежных вечеров, когда я сидела дома одна. Стоял уже конец ноября, ночи стали длинными, и выпал первый снег. Я смотрела в окно на падающие хлопья. Долетев до земли, они тут же таяли. Почему-то подумалось, что наша любовь с Андреем прошла так же быстро. Мне стало холодно. Я сильнее сжала в руках кружку с горячим зеленым чаем. Я ненавижу зеленый чай. Это ЕГО любимый утренний напиток. Но больше у меня ничего не осталось. Я уже неделю не выходила из дома, почти не ела, только пила. Когда небольшие запасы спиртного в нашем доме подошли к концу, в ход пошли чаи и кофе. Теперь вот осталось только это жалкое подобие. Но мне было все равно. Главное, чтобы руки были заняты, а то так и курить недолго начать.

Так я сидела на подоконнике, закутавшись в плед и попивая этот ненавистный напиток, глядя на шумную московскую улицу за окном, особенно оживленную в этот пятничный вечер. Как вдруг в дверь позвонили. От неожиданности я опрокинула кружку и, громко выругавшись на свои кривые руки, поплелась открывать. На пороге стояла весьма привлекательная черноволосая девушка. Не смотря на незамысловатость в одежде, выглядела она как всегда прекрасно, ступала уверенной походкой, гордо подняв голову, что вызывало уважение, а у некоторых, особо впечатлительных, порой и приступ страха. Но только не у меня. Ведь это была моя лучшая и бессменная с детства подруга Илена. Она была мне как сестра, и сейчас примчалась по первому звонку из Нью-Йорка, где жила последние полгода. Наша дружба прошла проверку расстоянием, когда мы учились в колледжах за границей. Илена в Англии, а я, ненавидя туманный пасмурный Лондон, уехала в Париж. Париж я тоже не люблю, но солнце там более частый гость. Позже наша дружба пережила влюбленность в одного и того же мужчину. И после всех перипетий судьбы стало понятно, что никуда мы друг от дружки не денемся.

— Талька! – с порога набросилась на меня подруга. – Нам в аэропорт выезжать через час. А ты в таком виде! Ты хорошо себя чувствуешь вообще?

Я отвернулась от двери и с сомнением оглядела себя в зеркале. Недельное заточение дома, конечно, не пошло мне на пользу. Лицо побледнело, длинные волосы не расчесывались несколько дней, щеки впали. Только у моей странной диеты был неоспоримый плюс. Я сильно похудела. И это мне очень нравилось. Сейчас это было на пользу.

— Ты хоть вещи сложила? – с сомнением в голосе спросила подруга.

Я виновато потупила глаза и быстро ответила:

— Давай так. Я сейчас быстро в ванну, приведу себя в порядок. А ты покидай там, что нужно, из шкафа в мою сумку и посмотри видео на ноутбуке! Я быстро!

С этими словами я скрылась в ванной, пока Илена не успела что-то возразить. Включив воду, я все-таки услышала недовольное ворчанье подруги и улыбнулась. Теперь мне стало намного легче. Илена поймет, ей можно все рассказать. Она поддержит, и у меня все получится. А если даже и нет, нам предстояло провести прекрасную неделю в чудесном городе Париже. Это уж точно поможет мне избавиться от мыслей об Андрее и его рыжей пассии. Хотя бы на время.

Быстро приняв душ, я принялась краситься, приводя свое уставшее от долгих бессонных ночей и пролитых слез лицо в подобающий вид. Из комнаты начали доноситься звуки видеозаписи, которую я попросила Илену посмотреть. Это была песня на французском, очень ритмичная и живая. Не удержавшись, я начала подпевать. Но она вскоре закончилась, и ее сменила другая, более чувственная, страстная. Судя по тому, что звук не прекращался, Илена смотрела. А это означало, что исполнение не оставило ее равнодушной. Как ни хотелось дослушать и вторую песню, но шум включенного фена перебил все звуки, доносившиеся из комнаты.

Высушив волосы и надев чистые джинсы и свитер, я вышла из ванной. Илена сидела, заворожено глядя на экран, где на паузе в немного странной позе застыл мужчина, исполнявший вторую песню. Его лицо выражало самые страшные муки ада, в руках он сжимал подобие ножа, но в этом своем безумстве он был прекрасен. Я тоже невольно залюбовалась им. Через минуту оцепенение спало.

— Ну как? – спросила я нарочито равнодушным голосом, хотя ни песни, ни исполнители не могли оставить равнодушным.

—