Эпилог. Надежда
Иллая взялась за работу мгновенно, облегчив мне жизнь настолько, что появилось время зайти в библиотеку. Полупустые книжные стеллажи вгоняли в уныние, но я напоминала себе, что школа только открылась. — Что там у нас нового? — бормотала, раскрывая коробки из академии. Папа выполнил обещание и прислал нормальные учебники. Теорию магии сразу раздали ученикам, а вот зельеварение и артефакторику никто не трогал. Забавно, что преподавателей по этим дисциплинам у меня ещё не было, зато литературы — две коробки. — Библиотекаря бы ещё, — ворчала я под нос, расставляя книги по полкам и записывая их в журнал. — Жаль, у главы клана больше нет родственников. Папа учитель, мама завхоз. Ещё кто-нибудь в качестве архивариуса пригодился бы. — Есть ещё я, если ты не забыла, — тихо прозвучал знакомый голос. Я обернулась. Сокол стоял в дверях, бросая длинную тень на коробки с книгами. Как всегда строгий и застёгнутый на все пуговицы, но сегодня бледный, измученный. — Пойдёшь на полставки в библиотекари? — неловко пошутила я. В груди защемило. Легко было храбриться перед линой Иллаей, обещая объясниться с бывшим женихом. Стоять перед ним, смотреть в голубые глаза и видеть отголосок своей боли — гораздо тяжелее. Мне одновременно хотелось обнять его и отвесить звонкую пощёчину. — Только ради того, чтобы спрятаться от всего мира, — едва слышно ответил он. — Сбежать в книгу, как делал в детстве. Представлять, что я — больше не я, а кто-то другой. Что я не здесь. Что рядом нет моих мучителей. Но повзрослев, я понял, что сам себе палач. Что никто, кроме меня, не виноват в моих проблемах. Амелия, я не могу исправить того, что случилось. Но хочу, чтобы ты знала, я действительно был под мороком, не понимал, что делаю и… Он закрыл глаза и замолчал, будто слова царапали его горло. Губы сложились в тонкую линию, на переносице залегла глубокая складка, но лучший убийца клана изо всех сил старался не выдать свою боль. — Я люблю тебя, и этого ничто не изменит. Я задышала глубоко. Слёзы уже собирались в уголках глаз. Сокол говорил о любви, но я не могла её почувствовать. Не было аромата мяты, а верить на слово так трудно. Я говорила это Иллае, спрашивала во время экскурсии, как она справилась с недоверием. “Не справилась, — призналась лина Делири. — Долго ненавидела Ксанира и не хотела прощать. Чуть пожар один раз не устроила, выгоняя его из спальни. Но любовь сильнее. Я просто не могу без него. Он — часть меня и моей жизни”. Был ли Сокол частью моей? Могла ли я сказать, что без него мне будет больнее, чем с ним? “Есть только один способ проверить”, — напомнила я себе. Закатала рукав и поднесла запястье к носу. Запахи смешались, понадобилось время, чтобы разобрать их на составляющие. Гранат и перезрелая слива, чёрный перец, увядшая роза и… Да, чёткие нотки мяты. В груди стало тесно, дыхание перехватило. Мне казалось, что время остановилось и полетело назад вместе с пылинками, кружащимися в потоке света. Не было Малии, проклятого утра, главы клана, короля Бессалии, ведьм, интриг. Ничего не было. Мы стояли на празднике начала учёбы в стороне ото всех, и Сокол спрашивал, согласна ли я стать его женой. “Согласна. Потому что люблю”. — Я её чувствую, — слова срывались с губ в полной тишине. — Она пахнет мятой. Прохладой леса, свежестью утра. Она раскрывается у меня в груди и щекочет крыльями бабочек. Я столько лет её ждала. Её настоящую. Я тоже люблю тебя, Сокол. “И я — нюхач, — застряло на языке. — Маг с особым даром видеть правду в эмоциях”. Но сын Магнуса сам всё понял. Шагнул ко мне, оказавшись ещё ближе. Так, что встал в поток света и солнце вспыхнуло у него в волосах. — Не скажу, что знал. Догадывался. И Витт пару раз проговорился. Амелия, твой дар — чудо. Но куда большее чудо твоя любовь. Я ради тебя на всё готов. Залезть в бездну, передраться там со всеми демонами. Пережить суд старейшин, из интриг, как из воды сухим выбраться. Скажи, что будешь ждать. Скажи, что дашь мне шанс заслужить твоё прощение и вернуться. — Да, — выдохнула я, обнимая его. — Я верю тебе и буду ждать, сколько нужно. “И в пекло запахи эмоций, — решила я. — Дар меня обманывает. Я вижу, сердцем чувствую любовь Сокола и его желание всё исправить. Моего мятного аромата на двоих хватит!”