тёмно-русыми волосами и прекрасным лицом овальной формы. Внимательный взгляд, который она направила на Нокса, был наполнен женственной смесью мягкости и строгости.

Боцман принял самый галантный вид, который, вероятно, слегка нивелировался его перепачканным лицом и одеждой. Он склонился перед великаншей; и она обратилась к нему с несколькими мягкими словами, в которых он почувствовал учтивое приветствие. Тогда он раскрыл свой мешок, и выбрал зеркало и нить синих бус, которые преподнёс королеве. Она приняла эти дары вполне серьёзно, не выказав ни радости, ни удивления.

Отпустив мужчин, которые привели к ней Нокса, королева повернулась и заговорила с женщинами из свиты. Они выступили вперёд и дали понять Ноксу, что он должен следовать за ними. Они отвели его в открытый двор, где находилась огромная ванна, питаемая водами синего озера. Здесь, невзирая на протесты и сопротивление, они раздели его, словно маленького мальчика. Они погрузили его в воду и тщательно оттёрли скребками из жёстких растительных волокон. Одна из них принесла ему коричневую тунику и пару сандалий вместо его старой одежды.

Несмотря на некоторое смущение и замешательство от такого бесцеремонного обращения, Нокс не мог не почувствовать себя другим, обновлённым человеком после помывки. И когда женщины принесли обед, состоявший из таро^[7], просяных лепёшек и жареных голубей, громоздящихся на огромных блюдах, он простил им доставленное ему смущение.

Две из его прекрасных прислужниц оставались с ним во время еды; после этого они дали ему урок своего языка, указывая на различные предметы и называя их. Нокс быстро узнал названия многих вещей из домашней обстановки.

Сама королева появилась позже и приняла участие в его обучении. Он узнал, что её звали Мабуза. Нокс был способным учеником; и дневной урок, несомненно, оставил довольными всех, кто в нём участвовал. Нокс яснее прежнего понимал, что королева — прекрасная женщина; но ему хотелось, чтобы она была не настолько большой и внушительной. Рядом с ней он чувствовал себя подростком. В свою очередь, королева, видимо, относилась к Ноксу с отнюдь не пренебрежительной серьёзностью. Он видел, что она подкидывала ему множество тем для раздумий и обсуждений.

Нокс почти забыл о рубинах, которые отправился искать; и когда он вспомнил о них, то решил подождать, пока не выучит язык получше, прежде чем обсуждать этот вопрос.

Ему предоставили комнату во дворце; и он заключил, что может оставаться здесь неопределённо долго, как гость Мабузы. Он обедал за одним столом с королевой и полудюжиной её приближённых. Казалось, он был единственным мужчиной среди местных высших лиц. Все стулья здесь были рассчитаны на великанш, кроме одного, походившего на высокий детский стульчик, на котором ребёнок сидит за столом среди взрослых. Нокс занял этот стул.

Прошло много дней, в течение которых он выучил язык в достаточной степени для всех практических целей. Это была безмятежная, но вовсе не скучная жизнь. Он быстро познакомился с основными условиями жизни в стране, управляемой Мабузой, которая называлась Ондор. Она была полностью изолирована от внешнего мира, поскольку горные стены вокруг неё можно было преодолеть только в месте, случайно обнаруженном Ноксом. Лишь немногим чужестранцам удавалось сюда добраться. Народ был процветающим и довольным, ведя пасторальное существование под милостивым, но неограниченным матриархатом Мабузы. Женщины правили своими мужьями исключительно в силу своего явного физического превосходства; но, по-видимому, в здешних семьях царило такое же дружелюбие, как и в семьях тех стран, где преобладает обратное господство.

Нокс чрезвычайно интересовался вопросом о необычных размерах женщин, который поражал его, как необычное природное явление. Однако он не рисковал задавать какие-либо вопросы, и никто не желал раскрыть ему эту тайну.

Он внимательно высматривал рубины и был озадачен малочисленностью этих самоцветов. Некоторые мужчины носили серьги из низкосортных рубинов, а также маленьких сапфиров и изумрудов, в то время как женщины совершенно не интересовались такими украшениями. Нокс задумался, не хранилось ли у них где-нибудь большое количество рубинов. Он пришёл сюда, чтобы выменивать красные корунды, затащив целый мешок необходимых для обмена средств на невообразимый горный склон; так что ему совершенно не хотелось отказываться от этой затеи.

В один из дней он твёрдо решил обсудить эту тему с Мабузой. Он так и не понял, почему ему было столь нелегко говорить о таких вещах с величественной и прекрасной великаншей. Но бизнес есть бизнес.

Он подбирал подходящие слова, когда внезапно заметил, что у Мабузы тоже что-то было на уме. Она сделалась необычно молчаливой, и то, как она смотрела на него, сбивало с толку и даже смущало. Он удивлялся, в чём тут дело, и кроме того начал задумываться, не были ли эти люди каннибалами. Её пристальный взгляд был таким жаждущим и алчущим.

Прежде чем он успел заговорить о рубинах и своей готовности приобрести их за стеклянные бусы, Мабуза поразила его, решительно предложив ему вступить в брак. Мягко выражаясь, Нокс был не готов к такому. Но отказ выглядел бы неучтиво, да и неблагоразумно. Ему никогда прежде не делала предложение королева или великанша, и он подумал, что в подобных обстоятельствах этикет вряд ли позволил бы отклонить предложение руки и сердца. Кроме того, в качестве мужа Мабузы, он оказался бы в самом выгодном положении для переговоров о рубинах. И Мабуза, несомненно, была привлекательна, даже при том, что она намного превосходила его размерами. Немного покашляв и помямлив, он принял это предложение и буквально потерял опору под ногами, когда невеста прижала его к своей колоссальной очаровательной груди.

Свадьба оказалась совсем простым делом: просто нечто вроде устного соглашения в присутствии нескольких женщин-свидетельниц. Нокс поразился лёгкости и быстроте, с которыми он принял священные узы брака.

Вступив в брак с Мабузой он узнал множество до сих пор неизвестных ему вещей. На свадебном ужине выяснилось, что высокий стул, который он занимал за королевским столом, традиционно предназначался для супруга королевы. Позже ему раскрыли тайну величины и роста женщин. Все дети, мальчики и девочки, при рождении имели обычные размеры; однако матери кормили девочек неким корнем, заставляющим их вырастать сверх естественных пределов.

Этот корень собирали на самых высоких горных склонах. Его особое