Анадырь, лихо устремилась к Берингову проливу. Здесь моя психика сдалась.

– Сивилла, достаточно. Я гипотетически, конечно же, допускаю, что безумный Василий мог и в славный город Головин улететь, благо аэропорт там имеется, или водой уйти, но это уже не наша территория, штат Аляска…Хотя, чего только не бывает… Может, мы с вами пока подведём промежуточный итог? Что нам дал поиск на территории Российской Федерации?

– Его на этой территории нет. Его как бы вообще… нет…

– Здрасьте-приехали! Он что, помер? В смысле в мире мёртвых?

– Там я его тоже не вижу.

– Успокоили. А на какой-то другой территории он может быть? Он мог махнуть за границу? И поэтому вы его не видите?

– Его следы теряются на территории России… Вот здесь, примерно…

Она указала на Иркутскую область, с находившимся в её составе городом Ангарском.

– Мне духи повторяют слово «май»… Я не знаю, что это может означать. Может он в мае попал в какую-то неприятную историю?

– Возможно. Но, скорее всего ваши, незримые друзья вам подсказывают, что Вася в городе Ангарске.

– А причём тогда тут май?

Я задумалась. Итак, последний раз Вася выходил на связь с Москвой в конце сентября. Затем, кода его уже начали искать, и участковый опросил свидетелей, то выяснилось, что уже с октября в городе Ангарске и близлежащих населённых пунктах его никто не видел.

– Так при чём тут май? – повторила свой вопрос Сивилла.

– А? Да, извините. Майск… Так изначально назывался Ангарск.

– Какие у вас глубокие познания в географии… – не то язвительно, не то уважительно сказала Сивилла.

– Оставьте. Я просто год в Мытищах прожила, была откомандирована в Мытищинское УВД.

– Так… А Мытищи-то тут при чём?! – изумилась женщина.

– А это город-побратим Ангарска… обмен оперским опытом, совместные торжественные мероприятия, ну, в общем, побратимы…

– Господи…

– «… неисповедимы Пути Твои», да?

Сивилла искренне рассмеялась. Напряжение понемногу спадало.

– А знаете, что? Давайте-ка мы с вами сейчас откроем на вашем компьютере карту Иркутской области и вы тщательно поищите там, идёт?

– Идёт! – весело согласилась экстрасенс.

Результат последующих провидческих манипуляций оказался неожиданным. Сивилла, в целом вменяемая женщина, минут через десять начала реветь. Вот натурально реветь… Ревущий мошенник – это я понимаю. Ревущий потерпевший – тоже понятно. Но ревущий экстрасенс…

Какое-то время я молча ждала окончания эмоционального срыва, но, когда Сивилла уронила голову на руки и принялась рыдать уже лёжа на столе, перед картой Иркутской области, я решила действовать. Обыскав кухонную зону, которая находилась за священным алтарём, я нашла початую бутылку виски. Понюхав содержимое и определив, что это скорее виски, чем приворотное зелье (хотя различий между ними мало), я от души плеснула его в первый попавшийся под руку сосуд.

Выпив виски на одном дыхании, спокойно и, как мне показалось с какой-то надменностью, Сивилла объявила:

– На сегодня всё! И вообще. Вы знаете, во что вы мне виски налили?!

Я вопросительно подняла брови.

– В эпихизис!

– В эпи… что, простите?..

– Хизис! Священный сосуд для культовых обрядов! Я его принимала из рук самого Учителя!

– Он вас обманул, Сивилла. Эпихизис – это… как бы вам сказать… Сосуд для женских необходимостей. В гигиенических и косметических целях. Бытовых обрядах, по-вашему. В основном для этого. А вот в ваших руках, сейчас, сосуд типа «чара» с поддельной, как я полагаю, федоскинской росписью. Ну, или имитацией под неё.

– Почему поддельная? – опешила она.

– Эта роспись, как правило, не используется на таких предметах.

– Так этот эпихи… Ну, эта чара, не представляет никакой ценности?..

– Нет. А вам, наверно, рассказывали о её древнейшем происхождении?

– Рассказывали, – грустно ответила она.

– Непостижимо…

– Что именно? – поинтересовалась экстрасенс.

– Вы, Сивилла. Экстрасенсы, оказывается, доверчивы как дети. Непостижимо…

Следующей в моём личном списке экстрасенсов, подготовленным и согласованным с визжащим, от негодования, Каретниковым, была ведьма. Колоритная женщина с чрезмерно ярким макияжем и безумной причёской. Она восседала на троне. Самодельном, но троне. Царственным жестом она указала мне место. Я села на обычный, икеевский стул за высоченный стол, столешница которого была на уровне моих плеч. А вот колдунье стол был как раз, учитывая высоту её трона. На столе, между нами, стоял огромный стеклянный шар на стеклянной подставке.

– Я задаю вопрос и кристалл даёт мне ответ, – понизив голос, загадочно объявила ведьма.

– А как вы его видите в этом шаре? Не бегущей же строкой он там выводится.

Ведьма посмотрела на меня с сомнением – точно поймёт высокие и незримые материи? И, решив, по всей видимости, что я всё же что-то пойму, надменно изрекла:

– Ответ возникает у меня в голове.

– Отлично. Всем бы так. Тогда, приступим?

Я кратко изложила суть проблемы и положила перед ведьмой фото радостного Васи.

Ведьма, которую, кстати, звали Амадея, не откладывая в долгий ящик, приступила к священнодейству.

Сначала она закурила трубку, потом закатила глаза и какое-то время сидела, уставившись в одну точку. Идентифицировать запах выкуриваемого ею вещества мне не удалось. Ладно, соседнее ведомство с этим разберётся. Ведьма довольно долго сидела с выпученными, остекленелыми глазами, я её не торопила, только с любопытством разглядывала пристанище подруги потусторонних сил. Наконец, она пошевелилась, закряхтела и подала признаки своего присутствия в мире живых и осязаемых. Придя в себя окончательно, Амадея уставилась на меня с нескрываемым, но, каким-то наигранным, удивлением.

– Гражданка Амадея, вы на данный момент способны адекватно, в общебытовом смысле, воспринимать информацию?

– Я?.. Я – да. Способна…

– Тогда расскажите мне подробно, не стесняясь, что поведал вам вот этот стеклянный шар?

– Хрустальный! – обиделась ведьма.

– Стеклянный. Я вам потом обязательно расскажу, как отличить стекло от хрусталя, а сейчас давайте вернёмся к Васе.

– Он не хочет разговаривать.

– Вася?

– Магический кристалл!

– Мда… А