департамента межпланетных связей администрации Марса, – это очень кстати. Но тема моего сегодняшнего доклада несколько иная. Начнем.

После слова «начнем» каждый представитель Марса и пояса астероидов бесстрастно извлек из одежды пневматический пистолет и выпустил из него дротик в открытую часть тела своего соседа с Земли и Луны. Делегаты Земли и Луны оказались парализованы. Единственным из невооруженных людей, кто не получил свою иглу был я. После этого все пистолеты оказались направлены на меня. Марсиане забрали камеры из рук парализованных операторов и продолжили съемку.

Годы работы научили меня ничему не удивляться. Я развел руками и сказал: «Понял. Вы говорите, я слушаю».

– Все правильно, мистер Хофф, говорить будем мы, – подтвердил Майер, – но сначала небольшое шоу для демонстрации серьезности наших намерений и охлаждения пыла ваших военных.

Станция немного изменила ориентацию так, что сквозь купол в основном наблюдалась кромешная бездна космоса. Как вдруг полыхнула ослепительная вспышка, и десятки дозиметров в зале запели, сигнализируя о всплеске проникающей радиации.

– Это термоядерный взрыв, – безапелляционно объявил Майер, – а чтобы вы не подумали, что мы блефуем, используя случайно попавшую в наши руки единственную боеголовку – вот еще один.

Новая вспышка возвестила, что происходящее не случайность, а закономерность. Закономерность нового еще не известного мира. У меня в закрытых глазах расплывались цветные пятна. Дозиметры выли с удвоенной силой. Я по-прежнему ничему не удивлялся.

– Мощность взрывов и дистанция до эпицентров подобраны так, чтобы не нанести существенного вреда людям и технике, – комментировал Никита Майер, – это всего лишь демонстрация, праздничный фейерверк, если хотите. За последние десятилетия нами произведены и выведены на солнечную орбиту, близкую к орбите Земли, несколько тысяч зарядов с таким расчетом, чтобы ежедневно не менее двадцати были готовы войти в атмосферу Земли. Цели, естественно – крупные города. Ваш любимый Нью-Йорк, мистер Хофф, в числе первых. Военные объекты нас мало интересуют, так как все они, по вашей глупости, направлены против вас же самих. Вы сконцентрированы на дне гравитационного колодца, и вы у нас на прицеле. А мы рассеяны на несколько астрономических единиц и готовы к вашим неумелым попыткам что-либо нам противопоставить. Это не война, дорогие земляне, это мир, новый мир. Марс и Церера провозглашают независимость и образование Космической конфедерации. Мы больше не намерены исполнять ваши нелепые предписания. За тысячи лет развития вы так и не научились быть людьми. Ваша организационная единица – стая, лидер которой выбирается по громкости рева и длине клыков. Только угроза голода и истребления как-то поддерживает у вас порядок. И это на Земле! На Земле, где есть все необходимое, и нет ничего глобально опасного! Вы живете в раю под угрозой голода и истребления! Вы не понимаете других аргументов! Вы безумцы! Нам нечему у вас учиться. И мы не видим ни малейшего основания продолжать вам подчиняться. Мы – люди космоса, продолжим экспансию человечества к новым мирам, а с вами готовы установить дипломатические отношения. Мы постараемся научить вас, примитивных землян, быть людьми. Мы уходим. Вы знаете, как с нами связаться. Что скажете, мистер Хофф?

– Скажу, что пора выключать камеры, – теперь бесстрастен был я, а Майер-то завелся, – выключили? Хорошо. Мне придется уйти с вами. Вы же знаете, там внизу я отвечал за триллионные инвестиции, которые с вашей легкой руки мгновенно растворились в космосе. А там, ну вы знаете, безумцы, ревущие с клыками, они разорвут меня в клочья. На Землю мне теперь никак нельзя.

– Какой же вы, мистер Хофф, все-таки типичный землянин! – Майер смягчился, – кажется, вы когда-то были инженером? Вам придется многое вспомнить. Мы пока зачислим вас в состав экипажа дублером бортинженера. Может быть, вы еще успеете дорасти до права самостоятельно управлять энергетической установкой. Вылет через десять минут.

– Я способный, знаете ли, – меня разбирал смех, да мало ли абсурда было в моей жизни, – может и успею. А могу я вас попросить об одном незначительном одолжении?

– Мы-то не звери, – ответил Майер, – просите.

– Отправьте моей жене сообщение с одним словом: «вприпрыжку». – Я не был глупцом и понимал, в каком мире мы живем. Получив этот условный сигнал, моя Ребекка подготовит наш дом вместе со всем имуществом к взрыву. Потом извлечет из тайника заготовленный комплект кристально подлинных документов на другие имена, приведет в действие детонатор и вместе с детьми уедет в другое полушарие, в ждущий своего часа новый дом, рядом с которым тоже есть тайник. Почему так? Может быть потому, что Майер прав.

Меня зовут Джером Хофф, я дублер бортинженера ядерного буксира, направляющегося к Марсу. Сегодня День космонавтики, мой день.