предоставил в феврале 1941 года на рассмотрение правительства, речь шла именно о 30 мехкорпусах. В реальности в дополнение к 9 был сформирован 21 мехкорпус. Но 23 апреля 1941 года последовало решение о расформировании только что созданного 29-го механизированного корпуса, располагавшегося на Дальнем Востоке. Все три дивизии из его состава (69-я моторизованная, 57-я и 59-я танковые) стали отдельными [38; 5], [47; 400]. Таким образом, к началу Великой Отечественной войны в РККА действительно имелось 29 мехкорпусов. Видимо, Г.К. Жуков в своих мемуарах опустил все эти нюансы и ситуацию на 22. 06. 1941 представил, как существовавшую с февраля 1941 года.

(обратно)

38

Кстати, как можно заметить, в отношении скрытой мобилизации «Соображения…» от 15 мая 1941 года никакого «велосипеда не изобрели».

(обратно)

39

Известно, что наступающая сторона несёт потери в три раза большие, чем обороняющаяся. Отсюда ясно: чтобы РККА могла наступать, мехкорпусов в ней должно быть в три раза больше, чем в вермахте, т.е. 30 против 10 немецких.

(обратно)

40

Уже в ходе войны, 6 августа 1942 года, во время пребывания Черчилля в Москве, Сталин сказал ему:

(обратно)

41

Своё название «красные пакеты» получили потому, что документы находились в плотных папках красного цвета типографского изготовления. Согласно инструкции, они хранились у начальников штабов соединений и объединений в личном сейфе вместе с мобпланом и схемой развёртывания.

(обратно)

42

Излюбленный приём Резуна – употребление выражений типа: «как мы знаем», «как известно», «как всем известно» и т.п. У читателя сразу возникает ощущение своей полной невежественности и огромнейших знаний Резуна: «Как же? Все-то вот знают. А я, неуч, не знаю». Приём психологически очень верный. После употребления таких фраз читатель далёкий от истории начинает верить Резуну безоговорочно, ведь Резун излагает то, что всем известно и осталось неизвестно только данному конкретному бедолаге-читателю.

(обратно)

43

У нас создалось впечатление, что Резун – человек увлекающийся. Захваченный какой-то мыслью он излагает её, не заботясь о том, что она вступает в противоречие с другой его мыслью на эту же тему. В итоге то, что он пишет в одном произведении, не согласуется с тем, что он пишет в другом или даже в том же самом, но в другом месте. Вот, например, эти самые «ограниченные задачи» Северо-Западного фронта и «суперзадача» фронта Западного. В «Ледоколе» он немного конкретизирует, что под ними понимает. «Сверхмощный удар» Западного фронта на Сувалки – это удар 3-й армии этого фронта. «Ограниченные задачи» Северо-Западного фронта – это удар на Сувалки 8-й армии СЗФ на встречу удару 3-й армии ЗФ. Чем «сверхмощность» и «решительность» действий Западного фронта в направлении Сувалок отличается от «ограниченности» задач его соседа справа в направлении тех же Сувалок – совершенно не понятно.

(обратно)

44

Выше отмечалось, что Резун в своём «конструировании» плана «Гроза», вероятно, отталкивался не только от общих стратегических соображений, очевидных для каждого более-менее профессионального военного, но и от Директивы № 3. Он этот факт не афиширует, видимо, по той причине, что все его построения не имеют под собой документальной базы. А ссылаться на Директиву № 3, как единственный документальный источник своих реконструкций, явно неразумно (уж больно «усечённо» эта директива выглядит в сравнении с планом Резуна). Однако последователи британского автора в России не столь осторожны: они смело «указуют» на Директиву № 3, как на подтверждение правоты своих выводов.

(обратно)

45

Киевский Особый военный округ (КОВО) в случае войны, по планам, преобразовывался в Юго-Западный фронт, а войска Одесского военного округа (ОдВО) входили в этот фронт в качестве 9-й армии. С началом войны, однако, ОдВО и ряд соединений Харьковского военного округа (ХВО) образовали Южный фронт.

(обратно)

46

Нельзя не отметить, что данные по количеству немецких танков и САУ в составе группы армий «Юг» и 1-й танковой группы в литературе разнятся. Так, Л. Лопуховский и Б.Кавалерчик говорят о 822 танках в 1-й танковой группе [47; 718-719], а А. Ивановский общее количество танков и САУ в группе армий «Юг» определяет в 1200 единиц [31; 55].

(обратно)

47

Необходимо заметить, что в своей работе « Германия в советском военном планировании в 1940-1941 гг.» М.Мельтюхов высказывает положение, что мысль о превентивном ударе по рейху в скрытой форме присутствовала во всех разработках Генштаба РККА в 1940-1941 годах. В «Соображениях…» от 15 мая 1941 года она была всего лишь сформулирована открыто [50; 114].

(обратно)

48

Очень показательная в этом отношении деталь: практически сразу после завершения напряжённой работы по разработке мартовского «Уточнённого плана…» в оперативном управлении Генштаба составляют план отпусков начсостава управления на 1941 год, который был утверждён начальником управления генерал-лейтенантом Маландиным 31 марта. В него включили 69 работников управления. Согласно графику, в отпуск должны были уйти: в апреле – 8 командиров, в мае – 6 (и это в разгар планирования наступательной операции?!), летом – 27 (это во время вот-вот начнущегося и начавшегося нападения на Германию?!), осенью и зимой – остальные 28 (видимо, оперативному управлению Генштаба и война – не война; отдохнуть-то надо!) [47; 546].

Единственное объяснение, которое может получить данный документ с точки зрения сторонников гипотезы упреждающей войны, заключается в том, что он представляет собой намеренную дезинформацию потенциального противника, т.е. немцев. Если же отвлечься от этой мысли, то остаётся только допускать отсутствие идеи превентивного удара в мартовских разработках Генерального штаба: удар не предусматривался не только 12 июня, но и в 1941 году вообще.

Кстати, дата утверждения графика отпусков Маландиным (31 марта) указывает, что ранее 1 апреля 1941 года «ватутинская» карандашная вставка в тексте плана появиться не могла.

(обратно)

49

О секретном совещании у Сталина 24 мая 1941 года нам ничего не известно. Зато известно, что в этот день состоялось расширенное заседание Политбюро ЦК ВКП(б) с участием членов правительства и военных, где Сталин заявил о возможном внезапном нападении немцев на СССР.

(обратно)

50

В «Воспоминаниях и размышлениях» Георгий Константинович замечает: «Военно-стратегическая игра в основном преследовала цель проверить реальность и целесообразность основных