глубине бескрайнего черного космоса сияла звездная туманность. За эти дни я так и не смог привыкнуть к её ошеломительной красоте. Каждый раз она заставляла мое сердце замереть на пару секунд, и не имело значения на сколько я торопился, и угрожала ли моей жизни текущая аварийная ситуация. Есть в этом мире вещи, которые способны отменить всё то, что ещё мгновение назад имело для нас большое значение.

Впервые я понял это здесь, на корабле, пытаясь наладить подачу кислорода. Уже почти задыхаясь, ощущая в крови натиск адреналина, я возился с пультом управления системой, когда на очередном витке во мраке окна появилась эта туманность и заставила меня на минуту забыть о своём бедственном положении.

– Я рад вас видеть, ребята, неплохо смотритесь сегодня! – Улыбнулся я мягкому блеску звезд. – А у меня тут важное дело намечается! Как думаете, на этот раз новости будут хорошие?

Я, как опытный врач, один из лучших, надо добавить, прекрасно понимал, что разговоры со звездами – тревожны симптом. Но в отличие от Робинзона Крузо, у меня не было шансов найти здесь одушевленного собеседника, а как известно, человек – существо социальное, и не может находиться в изоляции долгое время без угрозы психическому здоровью, будь он хоть доктор, хоть кто.

– Посмотрим, какая такая надобность заставила меня нарушить сладкий, целебный сон… – Я бормотал себе под нос, быстро выводя на экран информацию по каждой системе. – Всё в порядке. Выглядит так, будто это ложная тревога. Однако, на корабле такого уровня этого не может быть, что скажете, доктор? Что ещё я могу проверить?

Под потолком продолжала мигать красная лампа. Я судорожно водил пальцами по многочисленным переключателям пульта, пытаясь понять, что упустил. В конце концов я врач, и, хотя курс пилотной подготовки прошёл на отлично, я не мог знать об этом корабле всё.

– Что я упускаю, а, ребята? – Звёзды молча наблюдали за моими суетливыми движениями.

Из дальнего угла рубки послышался треск, похожий на слабый радиосигнал.

– Не может быть! До вхождения в зону связи еще минимум неделя! – подумал я, как обычно вслух. Подошёл к радиоустановке и взялся за наушники. Треск повторился. Однако, всё оборудование, которое я проверял после аварии, не было активно. В наушниках тоже тишина. Я внимательно прислушался, стараясь установить источник звука. Он шёл от куда-то снизу.

Опустившись на колени, я заглянул под консоль. Справа почти у самого пола в тёмной нише мигала красная лампочка.

– Любопытно, не находите? Что у нас тут… – Я протянул руку и достал из углубления маленький портативный компьютер. – А про это тебе забыли рассказать, однако!

Красная аварийная лампочка под потолком погасла. Усмехнувшись я мысленно послал «нежные» слова благодарности конструкторам этого корабля.

– Конспираторы, твою мать.

Я опустился в удобное кресло первого пилота и, положив чемоданчик перед собой, открыл его.

Устройство было каким-то допотопным на первый взгляд. Монохромный экран и грубые квадратные кнопки клавиатуры. И всё же именно из его динамиков, расположенных с обеих сторон корпуса, раздавался треск радиочастот.

– Посмотрим… Итак, аппарат работает. – Я нащупал сбоку маленькое колёсико и стал медленно его вращать, прислушиваясь к треску. Определенно что-то поменялось. В какой-то момент мне показалось, что я разобрал человеческую речь.

– Отлично, доктор! Да ты явно двинулся головой, поздравляю! В этом чудесном космосе такая примитивная штука просто не может работать, а значит, у тебя глюки, что и следовало ожидать. – Однако пальцы мои продолжали медленно двигать колёсико в безумной попытке настроить связь с Землей.

Через несколько часов пустых усилий я почувствовал дикий голод. Ни о каком радиоконтакте не могло быть и речи. Даже мне это было очевидно. Но как объяснить сигнал тревоги и треск радиочастот?

– Надо пойти подкрепиться. На голодный желудок и с больной головой я точно ничего не решу, правда, ребята? – Но звездная туманность за стеклом скрылась из виду на очередном витке. А я почувствовал себя безумно одиноким.

Всю неделю я не терял надежды установить контакт с Землёй. Таскал этот чемоданчик за собой повсюду. Я знал очень хорошо, что в назначенный день центр управления выйдет на связь. Но чем дольше я ждал, тем острее чувствовал, что не был готов ко всему этому.

Я не имел способностей пилота-астронавта. Я был отличным врачом и неплохо освоил смежные специальности. Лучше других, надо полагать, раз меня утвердили на это место. И хотя я показал прекрасную стрессоустойчивость при работе в команде, меня никогда не готовили к тому, что я застряну один в глубоком космосе. Это была пытка.

В первые несколько недель, пока я налаживал системы жизнеобеспечения, в голове не возникало никаких тревожных мыслей. Дефицит кислорода, знаете ли, не располагает к тоске по пустым разговорам. Но потом… Вот уже второй месяц я был заперт в этой железной банке в полной безопасности и в отличных бытовых условиях. Трезвый ум и крепкая психика гарантировали мне определенную эмоциональную стабильность на какое-то время. И, однако, время тянулось бесконечно медленно. А одиночество угнетало всё больше с каждым днём.

С нетерпением я ждал сигнала из центра управления с Земли. Ещё пара дней, и они должны выйти на связь. С точки зрения физики это станет возможным при прохождении кораблём определённой точки. А дальше… Дальше они, возможно, возьмут управление на себя и доставят корабль на Землю. А я, надеюсь, смогу вернуться в крио-камеру, избавив себя от многих месяцев одиночества на пути к дому.

– Надо было идти в ботаники! Вон, спят себе без задних ног, голова ни о чём не болит, а ты тут бегай, спасай всех, даром что доктор.

По регламенту во время аварии система должна будить капитана и врача. Но в нашей ситуации что-то пошло не так. Всё пошло не так! И я очнулся один. Отключать камеру капитана вручную я не рискнул. Система пробуждения довольно сложная, и лишний раз проходить через этот процесс человеку не к чему, уж как врач, я это отлично понимал. Так что я дал себе время на то, чтобы попытаться устранить аварию своими силами. А справившись с этим, остался один в ожидании связи с Землёй.

– Может быть уже сегодня? Или завтра? Ну в крайнем случае послезавтра… Где твоё терпение? – Мне остро не хватало пустой болтовни. Обсудить матч, пожаловаться на меню, которое за эти месяцы осточертело, узнать хоть какие-то последние новости не важно о чём. Звёздная туманность снова приветливо мерцала в зоне видимости: «Вы хотите поговорить об этом, доктор?»

– Ты сходишь с ума. Но давай честно, рановато.

Я откинулся в кресле и задумчиво любовался видом.