находилась сейчас душа, лишенная матери, хрипло бормотала про себя: «Бедное дитя, еще и без матери осталась». Сирота, значит, тем хуже для души, некому будет наставить на путь истинный, а с таким ангелом… Я глянул на Джека и коварно улыбнулся — у меня не будет препятствий…

Наитие и внутренний зов привели меня и Джека в палату, где лежало с десяток человеческих младенцев, своего я нашел сразу. Маленькая красивая девочка с изумрудными глазами по имени Эмма. Я внимательно рассматривал её, пока ангел сюсюкал рядом, перемежая бессмысленные и ласковые слова с иканием; чувствуя, что покалывание в ладонях только увеличивается, приятно разливаясь по рукам. Я был в смятении, но выдать свое обескураженное состояние не мог. Я никогда не показывал своих чувств, для меня это равносильно признаться себе и другим в том, что у злого и мрачного демона Геральда есть… душа. Я смотрел на ангела, который суетливо и бессмысленно копошился вокруг крохотного человеческого дитя. Его опухшие синие руки каждый раз дрожали так, что еще мгновение — и он ударит ребенка. А я терял последние крохи своего, как оказалось, почти ангельского терпения. Джеку мне хотелось врезать так, чтобы он ушел в мир иной раз и навсегда. Бессмысленность ситуации зашкаливала, и я в нетерпении воззрился на пьяницу.

— Джек, что ты делаешь?! — гневным зычным голосом проговорил я, теряя терпение, слыша, как кто-то из детишек захныкал.

Этого еще не хватало, чтобы кто-то из этих маленьких человеческих отбросов заныл, это будет невыносимо.

— Собираюсь благословить, дитя… — заплетающимся пьяным голосом проговорил Джек, и его рука снова заплясала над тельцем девочки.

Ангел делал пасы руками, даже отдаленно не напоминавшие таинство.

— За что мне это?! — взвыл я, немного неуклюже положил грубую руку на нежную кожу лба девочки и тихо произнес: — Благословляю.

— Так?! — я обернулся к Джеку и увидел его расширившиеся от ужаса глаза. — Что?! Не так?!

— Ты проклял её… — испуганно шепнул он и надрывно заревел.

— Надо было лучше выполнять свою работу, — чуть растерянно пробормотал я и ощутил, что покалывание в ладонях пропало.

Это и к лучшему! Не люблю не запланированных событий в своей до ужаса запланированной и предсказуемой жизни, не надо мне никаких непонятных ощущений и чувств! Я — демон. Злобный, мрачный и угрюмый. Моя задача — ваша погибель. Я — всегда за вашим левым плечом и всегда жду, что вы отступитесь, я помогаю вам отступиться; я — ваши самые грязные мыслишки, самые темные желания, которые как бы сами по себе приходят к вам голову. О, вы ошибаетесь, это я шепчу, это я вам их вкладываю в вашу затуманенную любовью к себе и потаканием своим низменным страстям голову. Вкладываю планомерно, ежесекундно, с рвением безумца. Потому что это моя работа. Работа, которую я выполнял, выполняю и буду выполнять качественно всегда, потому что я лучший в любом деле, потому что я — Геральд.

Комментарий к 1. Проклятие хранителя (вместо предисловия)

https://vk.com/wall-194439725_188 - эстетика к главе

Очень страшно и нужны Ваши отзывы, в том ли направлении двигаюсь, так ли, очень чувствую эту пару, хочу чтобы чувствовали и вы. Ваша Джоанн Х, неисправимый романтик.

========== 2. Колыбельная демона ==========

Колыбельная демона

От скуки, я медленно слонялся от стены к стене серого, попахивающего казенщиной мрачного с готическими сводами арок, монастыря. Рядом ныл и одновременно молился Ангел Джек с неизменным густым и прогорклым амбре от дешевого глифта — и где он только умудрялся его брать?! Девочку после роддома и больницы при нем отправили в приют обители святой Катарины. Правила здесь были не так строги как в других монастырях, но дисциплина была железной. Монашки стройными рядами неспешно и чинно, с обязательным мысленным чтением повседневных молитв, двигались только по им понятным делам. Я словил себя на мысли, что с неподдельным плотским интересом наблюдал за скромно одетыми женщинами и совсем неприличными, нескромными мыслями и с пошлыми намерениями посетил бы парочку из них в качестве инкуба прямо сегодня ночью. Вот прошла красотка с сочными губами, думаю она бы не против была отведать мой… а вот у этой пышная грудь, она бы не прилично колыхалась при каждом моем резком движении. Я распалялся с каждой минутой, если так пойдет и дальше…

«Черт!» — мысленно ругнулся я и исподлобья мрачно посмотрел на Джека.

— Где ты берешь пойло? — грубовато спросил его.

— Э… ну… — тянул Ангел.

— Да я никому не скажу, не написал же я на тебя донос в небесную канцелярию, что ты в командировке по спасению души вечно пьяный… — надавил я на и так испуганного и дерганного Ангела.

Он судорожно вздохнул, с опаской и недоверием посмотрел на меня своими крошечными, заплывшими от злоупотребления алкоголем глазками, но потом будто решившись.

— П-пойдем, — чуть заикаясь промолвил он, убирая со лба мигом образовавшуюся на нем испарину.

Я чуть брезгливо покосился на него, но уж очень мне сейчас хотелось выпить глифта и не только.

Мгновенно переместившись в центр города, мы прошли в какую-то темную с вонючими грязными мусорными баками подворотню, из-под ног разбегались с противным и тонким писком серые крысы, кажется, парочку я придавил своими грубыми, тяжелыми ботинками-берцами, подарком Сатаны. Тьфу, опять невольно вспомнилась жизнь на небе — похождения с другом, сражения с Ангелами, попойки, наркота, девки… Я тоскливо вздохнул и настроение резко ухудшилось. Затхлый запах ударил в нос. А вот Джек всё топал и топал. Это начинало раздражать, я буквально вскипал.

Нетрезвый Ангел как-будто почувствовал мой, готовый выплеснуться на его плешивую голову, гнев и, остановившись перед серой неприметной дверью, по-особенному постучал в неё. Никто не ответил. Ангел обернулся ко мне и жалко улыбнулся, потом снова развернулся к двери и только занес для удара свой пухлый кулачок, как дверь распахнулась и оттуда пахнуло любимыми запахами. Сегодня я напьюсь, разобью кому-нибудь рожу и трахнусь. Но вышедший на стук демон-бугай не торопился пускать нас на порог, куда так вожделел попасть я. Он стоял в амбразуре двери с огромными накаченными руками, скрещенными на груди, испещренной косыми рванными багровыми шрамами. Его квадратное лицо ничего не выражало, а