опять выдохнули — Ом-м-м.

Соседями у нас был какой-то санаторий.

Продравшись сквозь кусты, мы были остановлены футуристическим забором. Сквозь элементы безумного архитектора была видна аккуратно подстриженная лужайка, на которой вразброс валялись мужские тела. В центре этой композиции в позе лотоса восседал доктор или тренер. Здесь наши предположения не пришли к консенсусу.

Он запускал пестик по поющей чаше и лежащие хором выдавал Ом-м-м.

— Может это дурдом?

— Но Ту-ша сказал, что все путешественники здесь добровольно.

— Высокий интеллект — штука редкая, и оттого особенно обидно, что социопаты используют свои интеллектуальные способности ради того, чтобы мошенничать и манипулировать другими людьми. И в свете всего вышесказанного, если представить дурдом санаторием, то при должном рвении можно завлечь сюда и социопатов.

И с этим умозаключением Лилии я не смог не согласиться.

Мы вернулись в наш номер, распаковывать вещи.

И я потонул в ахах и охах, по поводу всего, что оказалось в безразмерном чемодане Лили. Она пожертвовала для меня одну вешалку, для кителя. Одну полку в шкафу.

— Думаю, что тебе хватит.

Несессер с бритвенными принадлежностями и кейс я пристроил на тумбе в гостиной.

Дело, над которым нам предстояло работать, сотрудники полиции оформили как мужской журнал.

Когда я достал его из кейса, то в первую секунду, инстинктивно попытался засунуть под диван, на котором сидел.

Затем окинув содержимое кейса и не обнаружив папки с делом, все же развернул журнал.

Возле каждого сгиба страницы наличествовала петелька, потянув за которую разворачивался прозрачный лист, исчерченный текстом, который становился виден только на белом листе.

Журнал был толстым. И красотки горячие. И следовало изучить дело как можно быстрее, потому что согласие Лили изображать супругов, не давало уверенности в том, что мы будем спать в одной кровати. Или не спать в одной кровати. Главным и в том и другом случае было в ОДНОЙ.

Через два часа, стоя под холодным душем в санузле, систематизировал вводные.

Горячие картинки в журнале не на шутку раздраконили воображение, тем более Лили несколько раз прибегала демонстрировать наиболее удачные, по ее мнению, комплекты одежды.

Купальник был перебором.

— Я в душ, и мы пойдем ужинать, — сообщил ей сбежав под ледяные струи.

Кажется вопрос вечернего туалета заставил ее сосредоточится.

На набережной озера мягко мерцали фонари.

Более всего язычки пламени походили на свечные. Но возникал закономерный вопрос, как долго горит такая свеча и как часто ее меняют в этих фонарях.

Лили не заморачивалась такими вопросами, разглядывая попавшихся навстречу отдыхающих, она мило щебетала у меня над ухом о восхитительности пейзажа, сокрушалась отсутствию луны и лунной дорожке.

— Скорее всего, — ответил я на ее сожаления, — эта планета выбрана для курортов, такого толка, по причине именно отсутствия Луны.

Некоторые исследования показывают, что лунный цикл влияет на уровень агрессии людей с психическими расстройствами и заключенных.

— Резонно, — прошептала она, пощелкав пальцами спрятанной под моим локтем ладони.

— Значит, мы можем исключить из нашего расследования эту переменную. Никакой явной цикличности исчезновения не должны носить. А если все же такая цикличность существует, то на нее оказывает влияние не природный фактор или природная аномалия.

Мы выбрали ресторанчик на отшибе. Почему-то одновременно шагнули в его сторону. Не сговариваясь.

С трудом его можно было назвать ресторанчиком. Скорее это была таверна. Маленькие столики на двоих, иногда на четверых. Половина их была заполнена. Хозяин, он же повар, поприветствовал нас и провел в угол, часть окна открывала обзор на огоньки рыбацкой деревеньки, которая соседствовала с городком.

Именно из нее была большая половина посетителей. Пиво да вкусный ужин, не хитрая радость трудяг.

Наш столик был номинально немного отгорожен от основного зала резной деревянной ширмой.

Очень быстро перед нами появились большие плоские тарелки с выбранным ужином. Я заказал рыбу, Лили жаренных кальмаров.

Кувшин с молодым светлым вином, которое хозяин назвал сидром, манил запотевшим боком.

— Ну, за отпуск, — провозгласил я тост.

— За медовый отпуск, — согласилась Лили.

Если за нами следят, то необходимо было ни в чем не отходить от легенды, и в то же время, молодые молодожены не должны вызывать беспокойство у окружающих. Из соседнего ресторана донеслась музыка, а в нашей таверне мягко шуршали голоса посетителей да плескалось пиво и вино в глиняных кружках.

Надо отдать должное этому человеку. Я давно не ел такой свежей и безумно вкусной рыбы.

Лили закатила глаза под потолок, отправив в рот первое кольцо кальмара. Длинные ломтики тонко обжаренного корнеплода, похожего на картофель она окунула в белоснежный соус.

Посмотрела на меня таким взглядом, а затем решительно пододвинула свою тарелку на середину стола.

— Ты должен это попробовать! Это колдовство какое-то!

Она следила за моими губами, когда хрустящая панировка кальмара рассыпается и я втягиваю колечко, стараясь не лишиться ни одной крошечки, а затем погружаю этот корнеплод и закусываю ним.

Это было безумно эротично, видеть в ее глазах отражение своих ощущений. Я был полностью согласен, это блюдо было совершенным. Пододвинув рыбу, я предложил ей тоже оценить ее свежесть.

— Ты больше не будешь? — она ревниво окинула взглядом горку кальмаров.

— Нет, дорогая! Они все твои.

Она все же подцепила вилкой кусочек белого мяса рыбы.

— Вкусно! Но сегодня кальмары — мои фавориты, — изрекла, отправляя очередное колечко в рот.

Наверное, мы бы не обратили внимание на разговор двух мужчин за соседним столиком, поглощенные вкусной едой, если бы не упоминание мадам Моники.

— У хозяина нет другого варианта, как дождаться нового сорта мадам Моники. А это процесс не быстрый — выведение нового сорта — это не колдовство какое-то. Да и не химическая лаборатория у нее, а всего лишь тепличное хозяйство.

Ничего криминального в этом упоминании не было, но мы задумчиво посмотрели, друг на друга перестав жевать.

— Значит тепличное хозяйство, — какая деятельная натура наша мадам.

— А что такого, скука здесь смертная, вот и развлекает себя как может. Я слышал, что у них здесь в качестве развлечений только местный театр. Да по большим праздникам бродячий цирк с каруселями.

— Да, — протянула Лили, — не густо.

— Для человека, изнеженного воздействием на ум различных раздражителей, здесь можно