Александра Сергеева Цикл "Реинкарнация с подвохом". Книга 3 Распорядок агонии

Файл создан в Книжной берлоге Медведя.

Пролог

Береговые скалы гудели и стонали под ударами волн, гонимых раскипятившимся морским ветром. Тот без зазрения совести теребил подол балахона Внимающей, которую полусотник гвардейцев снял с обра и оставил у самого обрыва в одиночестве. Два десятка гвардейцев тана Руфеса замерли в седлах в полусотне шагов от сестры Ордена Отражения. Ещё три десятка рассредоточились по ближайшему леску, из которого можно ожидать чего угодно. Ошибаться воинам никак нельзя: тан Раутмар разорвал бы каждого собственноручно, случись что с неподвижно застывшей на скале женщиной.

Полусотник напряжённо следил, как на далёком скалистом острове в высокой белой крепостной стене появилось тёмное отверстие. Как из него выползли четыре крохотные фигурки и потрусили по узкому каменному мосту. Мост соединял Цитадель Ордена и ближайший скальный зуб, торчавший из воды – казалось, ещё миг, и разбушевавшееся море вырвет его с корнем. Затем стражи Цитадели перебрались на второй клочок гранитной скалы, так же торчащий посреди пролива. И, наконец, на третий – этот утёс был всего в десятке метров от берега.

Прежде гостей неприступной крепости встречали два пожилых привратника. Однако с недавних пор на их место заступили воины. Да и последний подъёмный мост заменили на более сложную конструкцию, которую можно легко обрушить прямиком в жадное море. В кипящий внизу котёл, набитый гранитными осколками скал.

После долгих уговоров патронесса Ордена согласилась поселить в цитадели сборный воинский отряд. В него, помимо руфесцев, входили отборные и самые преданные воины бискирата Иногвола – владыки острова Вол-бискир. А так же бискирата Энагсора с Сор-бискира. По слухам, оба северных правителя были друзьями бывшего танаграта Однии аэт Варкара, которому Орден доверял безусловно. Даране с Дар-бискира тоже внесли свой вклад в охрану общей святыни: сам легендарный капитан Сугардар Бешеный посчитал за честь послужить Ордену на море.

Добравшись до последнего утёса, четверо воинов завозились на крохотной площадке. С недавних пор её окружала каменная стена с узкими бойницами. Два руфесца застыли около них, намереваясь расстрелять любого, кто посмеет вступить на мост без приглашения. А пара северян принялась опускать мост. Гиганты-бородачи весело скалились, приветствуя озябшую Внимающую.

– Рад видеть, Сиятельная! – заорал один, самолично направившись к берегу, дабы помочь даме перебраться на утёс. – Как дорога?

– Как-как, – пробурчала та, нетерпеливо переминаясь. – Ненавижу эту верховую тряску! Да ещё и обра, как нарочно, подобрали жутко наглого! Всю дорогу гад норовил сбросить! И всю задницу отшиб, – закончила она себе под нос.

Добравшись до неё в три прыжка, северянин понимающе кивнул и предложил:

– Так, может, того? На руках перенесу?

– Давай, – обрадовалась Внимающая и обернулась к полусотнику: – Всё! Ваша задача выполнена! Возвращайтесь в деревню! Располагайтесь с расчётом на пару дней! Хрен я отсюда раньше выберусь, – проворчала она по-английски и дала поднять себя на руки.

Северянин осторожно перенёс женщину на площадку, после чего мост моментально взмыл вверх. Воины знали свое дело и подловить себя не дадут никому.

– Моя таная! – хором поприветствовали Внимающую оба руфесца, припадая на одно колено.

– Сиятельная, – почтительно поклонился второй северянин и протянул ей длинную меховую накидку с капюшоном: – Вот, Сиятельная Шарлотта просила передать. У нас штормит нынче.

– Со штормом всё понятно, – усмехнулась Кэм, кутаясь в меха. – А как у неё нынче с настроением?

– Штормит, – хмыкнул северянин.

И отступил, предлагая ей проследовать по мосту вслед за руфесцами.

– И кто, интересно, её подогрел? – осведомилась Кэм, поспешая за длинноногими вояками.

– А кто их там знает? – чистосердечно удивился говорливый северянин с Вол-бискира. – Но, кипит Сиятельная Шарлотта, почитай, с самого утра. И тебя поминутно выспрашивает. Наш десятник сунулся, было, к ней с утешеньями. Так обгавкала… Хм, недовольство выказала. В обра грозилась превратить, десятник и уполз от греха подальше.

– Не превратит, – отмахнулась Кэм.

– Оно понятно, что такого не бывает. Иначе тут по всей округе табуны обры паслись бы,  – рассудительно признал воланин. – Да только проверять что-то не тянет. Сама не осилит, так ведь Кишагнин упросить может. Всеблагая-то небось тоже женщина. И у неё характер. Не, мы попусту рисковать не станем. Цитадель вон огромная. Народу в ней на пяток горстей не наберётся – есть, где спрятаться, покуда Сиятельная Шарлотта не перекипит.

Вроде бы не к лицу Внимающей выслушивать весь этот бред. Но Кэм никогда не чинилась перед людьми, за что и была обожаема народом. И, что важней всего, тех, кто служил с оружием в руках. Случись завтра с Раутмаром Девятнадцатым какая-нибудь пакость, она могла рассчитывать на большинство его вояк. Те дружно предпочтут приветливую родительницу юного тана Раутмара Двадцатого какому-нибудь заносчивому претенденту. Незаносчивые живут тихо-мирно, и лишь всякие там засранцы покушаются, чтоб их всех!

– Явилась! – злобно прошипела Шарли, едва гостья вступила в полутёмный нижний зал башни.

– Здравствуй, Мэри, – таная чинно облобызала патронессу, проигнорировав занозистую подругу. – Как здоровье?

– Хуже, – ответила та, взяла гостью под руку и ощутимо оперлась на неё, зашаркав в сторону лестницы.

– Чем орать, лучше бы не гоняла её вверх-вниз без дела, – выговорила Кэм подруге, втаскивая миссис Далтон по ступенькам.

– Вот оставайся и карауль её! – огрызнулась Шарли, поддерживая старушку под другую руку. – Будет она мне тут ещё. Удобно устроилась! Бросила всё на меня, а сама там королевствуешь в своё удовольствие. Ещё и Салли с Эби вечно бродяжничают. Блэр пропала – прости Господи её душу. Карэн так и не нашли.

– Не скрипи, – поморщилась Кэм.

– Заткнись, мерзавка! – вспылила Шарли. – Ты мне сегодня поперёк не встревай! В Ордене всего три терапевта! А эта прилипла к трону и в ус не дует!

Миссис Далтон фыркнула, а Кэм так и вовсе зашипела: семейная жизнь танаи Руфеса меньше всего походила на счастливое благополучное затишье.

– Если бы три года назад не принесло Стефани с её сорокалетней терапевтической практикой, мы бы тут вообще