внутрь. Он последовал за ней и очутился в длинном каменном коридоре футах в пятидесяти от земли. Крыша защищала его от непогоды, но в больших арочных окнах не было стекол, и сквозь них дул легкий ветерок. Выглянуло солнце, его свет был ярким и золотистым. Когда он привез Шарлотту, уже наступила ночь.

— Сколько сейчас времени? — спросил он.

— Уже позднее утро, — сказала она. — Для вас это завтра. Вы провели последние четырнадцать часов в ожидании.

— Неужели это было так давно?

— Да.

Его гнев таял на ветру, унося с собой горечь. Он чувствовал себя… спокойным.

— Что вы со мной делаете?

— Мне нужно, чтобы у вас была ясная голова, — сказала она, останавливаясь у одного из окон. — Вам нужно принять кое-какие решения, и я не хочу, чтобы ваши эмоции мешали им. Я знаю о вас, Ричард. Она написала мне перед отъездом на свадьбу. Она мне все про вас рассказала. Она любит вас, и это объясняет, почему она сделала невозможное ради вас. Меня там не было, но ее тело и разум несут шрамы. Расскажите мне, что случилось.

Он рассказал ей все. Работорговцы, Шарлотта, темная магия, Софи, все.

— Я так и предполагала, — сказала она, глядя на сады далеко внизу. — Шарлотта всегда была очень сильной.

— Будут ли последствия?

Она подняла свои узкие брови.

— Официально? Нет. Она слишком ценна как целительница, и мысль о том, что петлю обратной связи можно разорвать, только даст дуракам повод экспериментировать с ней. Нет, санкций не будет, но есть проблема. Когда Шарлотта разорвала петлю обратной связи, чтобы исцелить вас, она сделала это ужасной ценой. Она испытала диссонанс. Это очень редкое явление, когда пользователь магии настолько поглощен перенаправлением своей магии, что теряет двигательные навыки. Шарлотта должна заново усвоить основные вещи, Ричард. Она должна заново научиться ходить, держать ложку или карандаш, переворачивать страницы книг.

У него упало сердце.

— Но она может научиться?

— О да. Физически с ее телом все в порядке. Мы восстановили повреждения и сделали ее настолько здоровой, насколько это возможно. Но для этого потребуется много терпения и практики. Она будет прикована к постели на несколько недель.

Она была жива. Она была здорова и выжила. Это было все, что имело значение.

— Когда я смогу забрать ее домой?

Леди Августина повернулась к нему.

— Возможно, это не очень хорошая идея. Я не думаю, что вы понимаете. Шарлотту нужно будет отнести в ванную. Ее нужно будет вымыть. Ее нужно будет кормить с ложечки, и она будет прикована к постели в течение нескольких недель, пока не сможет начать реабилитацию, которая, вероятно, займет месяцы. У вас есть дети? Вам придется заботиться о ней, как о ребенке. Подумайте, как это отразится на ваших романтических чувствах к ней. Вы никогда больше не сможете увидеть ее в прежнем свете. Уходите, Ричард. Оставьте ее здесь, с нами. Вот что мы делаем. Мы заботимся о больных, и у нас это очень хорошо получается.

— Она сказала, что хочет, чтобы я отвез ее домой?

— Сказала.

— Тогда я отвезу ее домой.

Пожилая женщина уставилась на него.

— Вы должны знать, что я не дам согласия на ваш брак.

— Мне все равно, — сказал Ричард. — Меня не волнует ни ваша семья, ни титул, ни родословная. Я буду с ней в любом случае.

Он повернулся и зашагал в ту сторону, откуда они пришли. Он протопал по коридору и вошел в двери. Шарлотта проснулась. Она лежала в постели, ее волосы развевались по подушкам, как золотистая вуаль, ее серебряные глаза были настороженными и внимательными. Он опустился на колени у кровати.

— Я не могу тебя обнять, — сказала она.

Он нежно поцеловал ее в губы.

— Мне все равно.

— Мне не все равно. Ты не должен, если это слишком…

Он услышал слезы в ее голосе.

— Я не оставлю тебя, — сказал он. — Я никогда не оставлю тебя. Мы сделаем это вместе. Поедем со мной домой. Пожалуйста.

Он крепко прижал ее к себе.

— Скажи «да», Шарлотта.

— Да, — сказала она ему.

ЭПИЛОГ

ТРИ МЕСЯЦА СПУСТЯ

ВЕЧЕРНЕЕ небо только начало темнеть. С деревьев свисали гирлянды разноцветных круглых фонарей, мягко светившихся желтым, зеленым, синим и красным. В воздухе парили крошечные золотистые светлячки. Сентябрьский воздух был теплым и приятным. Шарлотта слегка откинулась на спинку стула. Перед ней расстилалось огромное озеро, спокойное и блестящее, как поверхность монеты. Если бы она наклонилась вперед, то смогла бы разглядеть дом Кальдара и Одри по ту сторону воды слева.

Озеро плескалось о деревянный пирс. Джек лежал на спине на досках, глядя в небо, заложив руки за голову. Джордж бросил маленький камешек по воде рядом с ним. Софи сидела на краю, опустив ноги в воду. Через две недели после того, как дом был построен, она попросила разрешения приехать и пожить у них несколько дней. Больше она не возвращалась обратно.

Шарлотта улыбнулась. Она бы с удовольствием встала со стула, спустилась с крыльца по извилистой дорожке и тоже окунула бы ноги в зеленую воду, но она знала свои пределы. Ей придется подождать.

Примерно через час Ричард сядет в фаэтон, и они поедут к дому Деклана и Розы. Лорд и леди Камарин были в ожидании. Джордж и Джек станут дядями. Тут возникала интересная мысль.

У ее ног Каллис поднял свою косматую, черную голову. Волкодав издал одинокое, тихое гав. Кто-то приближался.

Легкие, неторопливые шаги заставили ее обернуться. Леди Августина поднялась на крыльцо.

Они не разговаривали друг с другом уже четверть года. Шарлотта схватилась за трость, опустила ноги и встала.

— Здравствуй, мама.

Брови леди Августины поползли вверх.

— Ты стоишь.

Шарлотта сделала шаг вперед.

— И хожу. С большим трудом правда. — У нее были лучшие в мире сиделки, но ее прогресс все еще был болезненно медленным.

Они посмотрели друг на друга. Ее ноги задрожали, и Шарлотта опустилась обратно в кресло.

Леди Августина села рядом.

— Какая огромная собака.

— Да. Раньше он был собакой работорговцев, но потом переметнулся. — Шарлотта потерла косматый бок Каллиса пальцами ног. — Ты больше не сердишься?

— Ты чуть не рассталась со своей жизнью. Не думаю, что когда-нибудь перестану сердиться. — Леди Августина вздохнула.

— Тогда зачем ты пришла?

— Потому что, хотя я никогда не была хорошо знакома с Камаринами, а тут получила приглашение отпраздновать беременность, и правила приличия требуют, чтобы я присутствовала.

Шарлотта улыбнулась.

— Ричард.

— Полагаю, что да. Это было сделано довольно элегантно. Я признаю, что, хотя он и не благородного происхождения, он понимает наш образ мыслей.

— И