От шкалы его здоровья пара-тройка делений осталась. Можно было и простой атакой добить, без навыка.

Заканчивая говорить, я подумал: сколько же дней… или даже недель не произносил настолько длинные речи?

Выслушав с трудом составленное объяснение человека, явно не дружившего в школе с родной речью, рапирист не реагировал ещё секунд десять. И когда пауза стала уже почти невыносимой, из-под низко надвинутого капюшона раздался тихий голос:

— И что… плохого в том, что я нанесла лишний урон?

Лишь в этот миг я запоздало осознал, что у стены сидит игрок-девушка — одна из крайне редких в этом мире, особенно в глубинах подземелий.

Прошёл почти месяц после официального запуска первой в мире VRMMORPG под названием Sword Art Online. В обычных ММО в это время уже, как правило, появляются игроки, достигшие предельного уровня и полностью обошедшие карту виртуального мира. Не знаю, какой уровень был максимальным в SAO, но пока что даже участники сильнейших групп доросли в лучшем случае до десятого. Территория летающей крепости Айнкрад — мира игры — исследована всё ещё от силы на несколько процентов.

Дело в том, что теперь SAO был не только игрой, но своего рода тюрьмой: теперь отсюда нельзя выйти по своей воле, а смерть персонажа приводит к гибели в реальности и самого игрока. В таких условиях крайне немногие решались погружаться в подземелья, полные опасных монстров и ловушек. Кроме того, под твёрдой дланью гейм-мастера все персонажи сменили пол в соответствии с реальным полом их владельцев, поэтому девушки оказались в подавляющем меньшинстве. Я всегда полагал, что в основном они весь месяц не покидали границ Стартового города. И действительно, в этом огромном подземелье, известном как лабиринт Первого уровня, они попадались мне от силы пару-тройку раз, причём исключительно в составе крупных отрядов.

Вот почему я не мог даже подумать, что рапирист, встреченный мною в неисследованном уголке лабиринта, вдруг окажется девушкой.

На секунду я задумался, не лучше ли мне уйти, пробурчав парочку извинений. Я ничего не имею против парней, которые считают своим долгом разговаривать со всеми встречными игроками-девушками, но ни в коем случае не хочу прослыть одним из них.

Вообще, если бы она ответила: «Это моё дело» или «Отстань», я бы сказал: «Да, действительно», — и немедленно ретировался бы. Однако вместо этого рапиристка задала короткий вопрос, — поэтому я заставил себя остаться и вновь включил всё своё красноречие:

— Конечно, система не карает и не штрафует за оверкилы, но они неэффективны. Навыки мечника требуют концентрации: ты быстро вымотаешься, если будешь применять их слишком часто. Сражаться надо так, чтобы не уставать, иначе на обратную дорогу сил не хватит.

— Обратную дорогу?.. — спросила она из-под капюшона.

Голос её был вялым и немного хриплым — возможно, из-за усталости, — но всё равно показался мне очень красивым. Разумеется, вслух я этого не сказал, а ограничился ещё одним объяснением:

— Да. Чтобы из таких глубин выбраться наружу, уйдёт почти час, и потом ещё полчаса бежать до ближайшего города. Усталый игрок чаще ошибается. Ты, я вижу, ходишь одна, а одиночке даже малейшая ошибка может стоить жизни.

Говоря это, я спрашивал себя, с какой стати так перед ней распинаюсь. Потому что она девушка? Нет, вряд ли: длинные предложения полились из меня ещё до того, как я об этом узнал. Окажись я на её месте и заговори вдруг со мной игрок, корчащий из себя наставника, я точно бросил бы ему: «Проваливай и не лезь в мои дела». Сейчас же мои действия так не были свойственны моему характеру, что у меня начали потеть ладони. И тут рапиристка ответила:

— Значит, и не о чем волноваться. Я не собираюсь возвращаться.

— А?.. Куда не собираешься возвращаться, в город? — ошалело переспросил я. — Но ведь… нужно же закупать зелья, чинить снаряжение… Спать, наконец…

Девушка едва заметно пожала плечами.

— Мне незачем лечиться: я не получаю урон… Этих рапир я купила пять штук… А отдыхать можно в ближайшей безопасной зоне.

Я не сразу нашёл, что ответить на её хриплый шёпот. Под безопасными зонами понимаются разбросанные по подземельям комнаты, в которых не появляются монстры. Их нетрудно узнать по особого цвета факелам, развешанным по стенам. Эти помещения исключительно полезны в качестве узловых точек во время исследования подземелий, однако отдыхать в них можно от силы час. Холодные камни плохо годятся на роль кровати, к тому же постоянно слышишь шаги и боевые выкрики игроков в соседних проходах. Даже самый отважный игрок едва ли сможет там выспаться. Если же верить словам рапиристки, она… пользуется безопасной зоной в качестве гостиницы и живёт здесь безвылазно?

— Как долго ты здесь? — опасливо поинтересовался я.

— Трое… нет, четверо суток, — ответила девушка, протяжно вздыхая. — Ну, наговорился? Мне пора — скоро воскреснут монстры.

Хрупкая рука в кожаной перчатке упёрлась в стену, и фехтовальщица медленно встала. Рапира, которую она ни на секунду не убирала в ножны, свисала так низко, будто это двуручник.

Девушка повернулась ко мне спиной и пошла прочь. Её накидка уже потеряла так много прочности, что выглядела совсем растрёпанной. Чудо, что она вообще сохраняла форму после четырёх суток охоты. Я понял, что девушка не преувеличивала, когда говорила, что не получает урона… И, поняв это, неожиданно для себя бросил ей в спину:

— Ты умрёшь, если будешь так сражаться.

Рапиристка замерла на месте, прислонилась правым плечом к стене и медленно повернула голову. В пронзительном взгляде ещё недавно просто тёмно-карих глаз появилось вдруг тусклое красное свечение.

— Мы всё равно все умрём, — от её низкого, глухого голоса в лабиринте стало ещё холоднее. — Всего за месяц погибло две тысячи, при этом даже Первый уровень остался непройденным. Эту игру невозможно одолеть. Вопрос только в том, где и как мы умрём… и в том, рано или позд…

Самая длинная, самая эмоциональная из всех речей рапиристки оборвалась на полуслове. Я успел машинально шагнуть к ней, и она тут же медленно сползла на землю, будто сражённая парализующей атакой.

Глава 2

Пока девушка падала на пол подземелья, её посетила совершенно прозаическая мысль: «Интересно, как в виртуальном мире работают обмороки?»

В реальности потеря сознания случается оттого, что мозг ненадолго отключается, когда в нём замедляется кровоток. Это замедление, известное как ишемия, может быть вызвано отклонениями в работе сердца или сосудов, малокровием, низким давлением, гипервентиляцией лёгких и многими другими причинами.