дальше назад, обтекая неоновой лентой полусферу защитного колпака.

Надо же — пропустило.

В полуметре за границей поля шла отвесная металлическая стена, прямо напротив дороги в этой стене имелись огромные ворота, разъехавшиеся перед ними с тихим гулом. Машина миновала ворота, и те вновь натужно загудели позади, закрываясь.

«Кап» въехал в просторное помещение, напоминающее большой гараж. Чарли машинально окинула взглядом знакомую картину: по правую сторону отдыхают в ряд грустные мастодонты — допотопные туристические автобусы, по левую раскинулась крытая грузовая платформа, вдоль нее дремлют рядком, как кабанята возле матери, полосатые электрик-"капы".

Здесь Чарли тоже уже приходилось бывать. Вот только попадала она сюда преимущественно в одном из мастодонтов и исключительно при выключенном «своде». Сюда же им очень скоро предстоит приехать в последний раз: сегодня завершается очередной галактический рейс «Ковчега» — гигантского межзвездного комплекса, своего рода курорта, а по сути транспортника, соединившего в себе воедино космический корабль с уникальной станцией — рукотворным уголком Земли, призванным быть для людей родным домом в течение долгих месяцев межзвездных перелетов. Сегодня «Ковчег» прибывает в Солнечную систему после обычного своего полугодового рейса по галактическим колониям Земли. На Землю многокилометровый комплекс, само собой, не опустится; выйдет из экс-пространства, ляжет на околоземную орбиту, после чего пассажирам останется только дождаться, сидя на чемоданах, грузопассажирских челноков с Земли.

Чарли хоть и родилась на Земле, большую часть сознательной жизни провела вдали от родной планеты, в развивающихся колониях, где ее трудяги-родители долгие годы пытались сколотить себе капитал. На пятнадцатом году самоотверженного труда на ниве колонизации им наконец повезло, хотя и не совсем в той области, на которую они делали основную ставку, поскольку вгрохали в нее все силы, знания и лучшие годы своей жизни. А удачу им принесло в конце концов побочное увлечение мамы, служившее с момента создания семьи главной мишенью для папиных шуточек и едких подковырок: любимым маминым хобби с младых ногтей были азартные игры с государством и владельцами крупных межзвездных компаний — в лотереи, плэнет-рулетки, галактик-лотто и прочие лохотроны. Каково же было их всеобщее удивление — в том числе и самой мамы, — когда в каком-то очередном вояж-гейме она выиграла самый дорогой круиз по галактике, с заходом в крупнейшие процветающие колонии Земли. Им обламывалось путешествие для всей семьи на грандиозном, единственном в своем роде межзвездном лайнере-станции. Правда, вторым классом и в один конец — до пункта назначения «Ковчега», то есть до самой матушки-Земли. Родителями это знаменательное событие было воспринято как знак Судьбы. Всего семейного капитала, сколоченного за четырнадцать лет, должно было хватить на перелет от Глоба, который они в последнее время осваивали, к Адонису — ближайшей из развитых планет, куда заходил «Ковчег», на покупку домика на Земле, где-нибудь в Австралии или, на худой конец, в южных областях исторической родины — Польши, и на открытие там своего маленького дела, а какого именно — на месте будет видно. В полете семья Чарли находилась три с лишним месяца, четыре раза они покидали «Ковчег» ради дежурных экскурсий по колониям; и вот, надо же такому случиться, в последний день полета у Чарли нежданно-негаданно появилась возможность попасть в строжайше запретную для пассажиров зону — в помещения ведущего корабля.

Поставив машину в рядок с другими «капами», Леха выскочил первым и быстро пошел к задней стене гаража, не говоря ни слова и не оглядываясь. Именно там около больших ворот, выводящих в предшлюзовую зону, находилась служебная дверь для персонала.'

Однако мог бы и сказать пару слов, не собачку прогуливает, раздраженно подумала Чарли, следуя за ним без особой поспешности — не потерять бы из виду, да и ладно. Чувствовала она себя, надо сказать, прескверно — так, словно сама навязалась с Лехой на эту экскурсию, а не он ее сюда заманил — кстати говоря, обманным путем. Только подойдя к двери, он наконец обернулся — кажется, вспомнил, что не один явился сегодня на дежурство.

— Чарли!

Так произносить ее имя умел только отец. «Торопись, копуха! Шевели фигурой! Опаздываем, черт возьми!» — все это и многое другое, в зависимости от обстоятельств, у него умещалось без проблем в одном только звуке ее имени, в точности как сейчас у Лехи. Только у того в голосе отчетливо прозвучало еще и «пожалуйста!». Поэтому она ускорила шаг. Все-таки можно понять человека: должно быть, всерьез рискует, проводя на ведущий корабль постороннего. А если система допуска сработает, как ей и положено, то ему еще придется выводить Чарли из гаража обратно на Простор. После чего ей вероятно, предстоит пилить до дому пешим ходом. Причем перспектива утреннего променада казалась ей с каждым шагом все более реальной.

Остановившись рядом с Лехой напротив двери, она спросила с сомнением:

— Уверен, что меня пропустит?..

— Не дрейфь, прорвемся, — авторитетно заверил он. — Автоматику обмануть легче, чем живого человека. Даже детям порой это удается. Ну мы-то, понятно, давно уже не дети. Он взял ее за запястье, строго, по-инструкторски глянул в глаза.

— А теперь ты должна меня слушаться и делать все в точности, как я скажу. Да?

Что он ее, за дурочку держит?

Чарли кивнула энергично, и еще раз — для вящей убедительности.

Он подвел ее за руку к самой двери, поставил к ней лицом почти вплотную, сам встал позади и вдруг крепко обхватил Чарли обеими руками — за талию и через плечо, поперек груди. Она ворохнулась было, в инстинктивном стремлении вывернуться, а то и закричать, тогда он сказал ей прямо в ухо:

— Как только откроется, шагай вперед. Резко. С правой ноги. Готова?

Чарли в ответ только скрипнула зубами, сглотнув возмущенную реплику: «Идиот. Предупреждать же надо».

Охота была пререкаться в дверях. Над ухом прозвучало:

— Дорогу!

Дверь быстро скользнула в сторону. Чарли, не ожидавшая от двери такой прыти, на мгновение замешкалась, но Леха позади налег, подтолкнув своей ногой ее правую ногу. В результате они дружно шагнули за дверь. Едва переступив порог, Чарли тут же выскользнула из кольца обнимающих рук: потискал немного в целях конспирации и хватит, а то, того и гляди, понравится. Ему, конечно.

Дверь за их спинами моментально закрылась, не заподозрив никакого подвоха — система, видимо, анализировала голос допускаемого, а не его удельный вес.

Они стояли теперь в широком коридоре, относящемся к предшлюзовым зонам станции.