ничего хорошего.

Уильям уставился в воду и стоял в оцепенении. Денни метался по кораблю, вглядываясь в морскую гладь в поисках своей любимой.

Вдруг с другого борта донёсся приглушённый крик. Мгновение, и капитан командует «человек за бортом». Обессиленную девушку поднимают на борт корабля. Анастасия заходится в кашле, наглотавшись морской воды.

Денни подбегает к любимой и обнимает её с такой силой, что девушка просит её отпустить:

– Ты жива! Ты жива! – капитан осматривает девушку и с облегчением замечает, что она цела и невредима. – Анастасия! Ты жива!

– Да. Надеюсь, Уильям найдёт себе другую жену – еле слышно произнесла девушка.

– Верно, ему придётся поискать свою любовь. А я свою уже нашёл, – тихо прошептал Денни, ещё крепче сжав в объятиях свою любимую. – И больше никогда не отпущу.

Уильям стоял на причале и провожал стеклянным взглядом парусник, пока он не скрылся вдали.

Глава 22

Когда долгое плавание подходило к концу, Денни в капитанской парадной форме и Анастасия, одетая в простое льняное платье, заранее припасённое любимым, обвенчались на борту корабля. Брак засвидетельствовал сам капитан.

Ликующие матросы подняли кружки рома за капитана и его жену. Девушка же, выпив из фляжки с микстурой последние капли, швырнула бесполезный предмет за борт:

– Что ты делаешь?! – встревоженно спросил Денни. – Ты же погибнешь!

– Знаешь, я поняла, что лекарство мне больше не нужно, – с улыбкой на раскрасневшихся от поцелуя устах произнесла Анастасия. – Ты исцелил меня от этой болезни.

– А если ты почувствуешь себя плохо?

– А если это и случится, то твоя любовь излечит все мои болезни.

Девушка приблизилась к Денни и поцеловала. Теперь поцелуи не приносили душевной боли. Руки взъерошили волосы любимого, а тело будто само просилось в объятия сильных и желанных рук. Дыхание прерывалось, голова закружилась, в глазах вспыхивали яркие огоньки, мысли путались, а душа готова взорваться от нахлынувшего счастья.

Радостное упоение, бурлящее удовольствие, долгожданное тепло рук, аромат любимого – всё соединилось в этом сладостном моменте, который обещал продлиться целую вечность.