применял. Я встраивал озарения, которые вспыхивали во время боя сразу, без долгих размышлений. Моего опыта и навыков хватало, чтобы улавливать суть.

Кадиас был велик… Он делал тоже самое в отношение меня. Он учился новому.

От чего наши битвы становились лишь ожесточённее.

***

— Может, хватит? — первым предложил он.

Прошла где-то неделя, а может месяц. Мы оба устали, но не собирались сдаваться.

— Шутишь? Да я только разогрелся.

***

— И всё же я не понимаю. Какая у Саши связь с системой?

Мы сидели на обломке скалы и наблюдали за тем, как магма выплескивается на материк. Допрыгались и раскололи земную твердь, от чего начался апокалипсис.

Прошёл второй месяц с тех пор, как мы сюда явились.

— У тебя связь с системой. У неё тоже, плюс связь со стихиями, божественная наследственность и череда нужных генов.

— Так она и правда твоя дочь? — глянул я на потрёпанного бога.

Кадиас, как и я, умел восстанавливаться. Только вот раны мы наносили друг другу столь мощные, что они плохо поддавались любому виду исцеления.

— С чего бы мне тебе рассказывать? Ты запер меня здесь!

— Так всё равно же сидим.

— Будь ты проклят…

— Мы в умирающем мире. Разве это не проклятье?

Кадиас замолчал. А вскоре рассказал.

— Это было искусственное оплодотворение. Мой мир… Мой народ достиг больших высот в генетике. Сплав технологий и магии. За это нас и уничтожили. Слишком быстро силу набирали. Это не понравилось белым ретроградам.

— Серьезно? Ты генетик?

— Это ближайшая понятная землянину аналогия, — кивнул Кадиас.

— И сколько раз ты… эм… устраивал случки подходящих искателей, чтобы усилить связь?

— Тысячи раз… — едва слышно выдохнул Кадиас.

— Всё ради того, чтобы подобраться к системе? Мог бы найти путь и попроще.

— Думаешь, я не пытался? — ощерился Кадиас, — Цель системы — выжимать из нас ихор. Часть уходит на то, чтобы сдерживать демонический веер, но вот именно, что часть.

— Куда же девается другая часть?

— Не знаю! — бросил он раздраженно, — Это я и собирался выяснить. Спросить с тех, кто создал систему и обрек всех нас на бесконечные сражения.

— У тебя явно мозги набекрень. Типичный психанутый темный властелин…

— Заткнись, доставай меч и защищайся, — бросился он в бой.

***

— Кажется, на этот раз мы допрыгались, — задумчиво сказал я, смотрю на то, как планета агонизирует.

Тектонические плиты расходились в стороны. Поднялись такие шторма, что сносили горы. Океан вышел из берегов. Вся жизнь давно умерла. Пробудились и взрывались вулканы.

— Доволен? — устало спросил Кадиас.

— Согласись, погибнуть вместе с целой планетой — это эпично.

— Ты так хочешь смерти?

— Я бы хотел увидеть, как растёт дочь и раскрыть все секреты вселенной. Но иногда приходится делать то, что должен.

— Что же ты должен, Эрнест? — язвительно спросил Кадиас, — Мешать мне создать новый, лучший мир?

— Мешать идиоту разрушить мой мир. Ну и надирать этому идиоту задницу…

— Заткнись, — по инерции сказал он.

— Предлагаю сделать паузу. Приведем мир в порядок и продолжим.

— Договор. Твоя левая часть планеты, моя правая.

Шёл третий месяц пребывания в мире.

***

Что будет, если запереть двух чудовищ, способных обучаться прямо в бою, выводить своё мастерство на новый уровень в доли секунды, в замкнутом пространстве?

Ничего хорошего.

***

На одиннадцатый месяц мы чуть второй раз не уничтожили мир. После этого наши битвы перешли в космос, на орбиту.

***

— Мама, а где папа? — спросила маленькая девочка.

— Он… он общается с дедушкой, — замялась Саша и потрепала ребенка по волосам.

— Что-то они долго общаются.

— Не переживай, малышка. Папа обязательно вернётся.

***

— Кадиас, а Кадиас, — спросил я, наблюдая то, как мы помяли единственный спутник планеты. — А в твою чугунную голову не залетала мысль, что идя путём разрушений, можно создать лишь кладбище, но никак не что-то хорошее? Посмотри, что мы натворили. Где гарантии, что ты создашь что-то лучше, чем этот мир был до нас?

Кадиас промолчал.

— А второй вопрос, над которым предлагаю тебе подумать, раз уж мы никак не можем друг друга убить… Почему бы тебе не свалить прямо через космос куда-нибудь подальше? Найди планету, обустрой её и живи, как твоей душе угодно.

— Тогда месть не свершится.

— Да ну брось. Месть — это так банально. Ты же одно из самых опасных существ в обоих веерах. А мыслишь так примитивно.

Кадиас промолчал и в этот раз.

***

— Может, хватит?

— Да я только начал. Ты мне ещё за существо не ответил.

***

— Зачем? — Кадиас в очередной раз захотел поболтать.

Форматы наших битв менялись несколько раз. Никто не мог взять верх. Как бы захватывающе и напряженно это не было в первый год, потом превратилось в рутину.

— Что зачем? — лениво спросил я.

Последний месяц я думал над очередной комбинацией, как уничтожить эту тварь передо мной. Мы давно перестали быть людьми. Да и чудовищами нас с натяжкой назвать можно. Мы стали кем-то похуже.

— В чем смысл, Эрнест? Сколько мы уже здесь с тобой? Год, два, три? Ты якобы так печешься о дочери, а сам пропадаешь вдали от неё. Что толку, если ты защитишь её от меня, а её убьет кто-нибудь другой? Неужели у тебя не хватает врагов?

— Это было бы прискорбно.

Кадиас не сказал мне ничего нового. Я и сам миллион раз думал о том, как она там. Арсея… Я молился, уж не знаю кому, чтобы она дождалась меня.

А ещё я проклинал Кадиаса за то, что приходится тратить на него время, расплачиваясь за это годами, которые я мог бы провести со своим ребенком.

— Знаешь, я тебя ненавижу. За то, что не вижу, как она взрослеет.

— В этом виноват только ты сам.

— Э, нет, — погрозил я ему пальцем, — Это ты угроза для неё. С которой я успешно справляюсь.

— Ты не понял, что я хочу сказать, — усмехнулся Кадиас.

Нам обоим нравилось издеваться друг над другом. Найти больную точку и ударить в неё — ещё одна грань нашей войны. В конце концов, победить можно не только мечом, но и словами.

— Будь ты сильнее, то убил бы меня и вернулся. Ты не с дочерью только потому что слаб.

— А ещё потому что ты мудак.

Взгляд скользнул на планете внизу. Мы её восстанавливали несколько раз буквально с нуля. Успокаивали волны разрушений, усмиряли бури. Создавали заново атмосферу и океаны. Наращивали деревья и растительность, создавали жизнь.

— Кто бы говорил, — легко отмахнулся Кадис. — Что делать будем? Очевидно, наше сражение бессмысленно.

— Да