приятеле появится дырка! РАЗ!

Я почти не слышал его, в ушах так фонило, что казалось вот-вот голова разлетится на части.

-Нет, Рид, он не собирается тебя спасать! ДВА!

Опять удар.

-Оставь парня в покое!!!

-ТРИ!

Откуда-то я знал, что он это сделает и ничего не мог поделать и, уже ожидая худшего, я сжался в комок, но чудо все-таки произошло, если им можно было назвать звук третьего незнакомого мне голоса.

-Лантан! Что ты творишь?!

Голос был хрипл и груб, и в нем прозвучали явные ноты протеста против зверства психически нездорового мальчишки, и тот сразу же опустил лазер с точки прицела на своей живой мишени.

-Развлекаюсь, Леонард! А чем тут еще заняться?!

Я открыл глаза, дабы разглядеть этого Леонарда – им оказался немолодой мужчина, с проседью в темных волосах, среднего роста, крепкий на вид, но с чересчур уж суровым выражением на лице. Наверняка он был моложе тех лет, на которые выглядел, но жизнь, судя по всему, его нехило потрепала.

-Рид? – В этом вопросе было все: от отеческой заботы до реальной заинтересованности произошедшими событиями.

Тот был еще взбудоражен, и я понимал – когда тебе тычут в грудь лазером, это не очень-то расслабляет, однако жаловаться он не стал, вместо этого кивнув в мою сторону.

-Парню нужна помощь, он ранен. А твой щенок добавил еще…

-Руэт, займись им. – Приказал Леонард, и ко мне тихо, как тень, подошел еще один, не замеченный мной до этого времени человек.

Он попытался перевернуть меня на спину, но я инстинктивно закрылся руками, ожидая очередной порции боли. Тогда он замер, и спокойный тихий голос произнес:

-Я просто хочу помочь, хорошо?

-Джоэл, все в порядке. – Поспешил успокоить меня Рид, наблюдая за нами. – Это врач.

Я перевел взгляд на медика – молодой парень, светлые, почти белые волосы, светлая кожа, большие голубые глаза. Он уже надевал стерильные перчатки, и у меня все равно не было выбора. Единственное, что меня успокаивало –этот человек казался адекватным.

-Да, Рутти, позаботься о нем. – Вновь услышал я голос Лантана. – Даю тебе три дня, чтобы он мог хотя бы передвигаться – три дня и ни минуты больше, мне нужен этот корабль, и я получу его любой ценой.

-Идем, Лантан. – Сухо скомандовал Леонард. – Руэт, сообщи, как закончишь.

Глава 2. Легитерия.

…И тысячами звонков, переливами смеха, разнотонными голосами начинался один из самых будничных рабочих дней в Легитерии Мила-Гросса. Пешком и на автомобилях, в черных униформах с отличительными знаками главенства, малолетние курсанты и давно состоявшиеся леттеры, лииты и гранлииты – все спешили в этот час на свои учебные и рабочие места. И единый, слившийся в одну массу, поток постепенно растекался по этажам, учебным классам, кабинетам, спортзалам, библиотекам и всё – всё становилось на свои места – курсанты формировались в группы, полицейские – в легиты, и жизнь продолжалась…

А здесь она просто била ключом, извергала вулканические лавы и провоцировала атомные взрывы. Пятый корпус Легитерии, пятый этаж, базисы седьмого, десятого и, наконец, двенадцатого легита – той самой необузданной, непредсказуемой силы, что царила здесь, казалось, повсюду.

Но это только казалось, хотя двенадцатый легит действительно был головной болью всего Верховного Управления Легитерии. И одновременно гордостью все того же органа местной иерархической системы. О нем знали все: от и до; и любая фамилия любого из этих парней была на слуху. Ежедневно. Ежечасно. И это не было случайностью, потому что случайностей в этом мире не бывает.

Несколько лет тому назад был стерт с лица земли легендарный двенадцатый легит во главе с гранлиитом Ларусом Вигго. Не выжил ни один из двадцати пяти полицейских, попытавшихся разбить базу фригольдеров Дениелса на песчаной планете Исме. База оказалась приманкой, пески – ловушкой, исход – печальным.

Дениелс торжествовал, Правитель кипел от ярости, Легитерия переживала траур и горе потери, но сдаваться… Вскоре было принято решение о формировании нового легита Легитерии, классифицируемого номером двенадцать. И в его состав должны были войти не кто-нибудь, а самые-самые; те, кто окрепнет, встанет на ноги и приумножит победы и славы великой Легитерии!

Гранлиитом новоиспеченного легита был назначен находящийся тогда на должности гранлиита восьмого легита Кевин Блэкбар, сильный, волевой, строгий полицейский со своими взглядами и принципами, а лиитом – его бывший воспитанник, едва закончивший обучение в Легитерии, девятнадцатилетний Майкл Тайлер. И легит формировался под стать второму: сегодняшние выпускники, вчерашние подростки с еще не полностью окрепшей психикой, но с необузданной тягой приключения на свою пятую точку, но уже успевшие проявить себя положительно в нелегком деле космической полиции.

Годы шли, люди менялись, кто-то приходил, кто-то уходил, и на этот день двенадцатый легит был представлен пятнадцатью сотрудниками, причем восемь из них остались от первоначального состава, а семеро присоединились чуть позже, в разное время и по разным обстоятельствам. Неизменными остались и руководители – Блэкбар и Тайлер.

Герои. Уже при жизни они заслужили памятник из чистого золота посередине КПА. Сколько сил, времени, нервов было потрачено на совладание с этим живым механизмом под названием двенадцатый легит. Даже при всей стойкости своего характера, Кевин не всегда справлялся с одолевавшими его эмоциями. Не единожды на стол капитана ложилось заявление об увольнении по личным причинам, сколько раз его уговаривали остаться. Все же это был его легит.

Куда лучше справлялся со своими подчиненными Майкл Тайлер. Он был тверд, как алмаз, и холоден как лед, и хлесток как розга, когда это было нужно. Его знали, его уважали и боялись. Вопреки всем критичным прогнозам, касающимся в основном его возраста, он прекрасно справлялся со всеми своими обязанностями. Управление Тайлера было эффективным как внутри легита, так и по ту его сторону, и может быть именно поэтому ему не могла принадлежать незначительная роль в дальнейших неизбежно надвигающихся событиях.

 ***

Сегодняшний день не сулил ничего хорошего: он чувствовал что-то неладное, пока едва ощутимое беспокойство. Пребывая в этом странном состоянии, он не торопился. Входная дверь в его родной базис была чуть приоткрыта, оттуда доносился привычный шум знакомых голосов.

Парни все в сборе. Уже хорошо. Мимолетные приветствия, кривые улыбки и похмельные вздохи. Все как обычно. Он прошел меж ряда кресел и остановился, скорее непроизвольно, но пытаясь понять, что же все-таки не так.

Помниться, один