Ломова Школьников, — мы здесь что, ребусы решаем, или спасаем человеческие жизни? Вы уже все помешались на своей секретности. Мне нет дела, чем вы там занимаетесь, но для лечения пациента мне надо знать конкретно, что произошло: время, доза, характер воздействия и что именно вызвало столь серьезные последствия? Вы понимаете меня? Мне еще ни разу не доводилось сталкиваться с подобным случаем, хотя в клинике были пациенты с не менее секретных объектов, чем ваш. Поэтому, в наших общих интересах и в первую очередь, в интересах больного, мне необходимо иметь как можно больше информации о том, что произошло.

— Уважаемый Аркадий Львович, я вас отлично понимаю, но всё дело в том, что мы сами пока до конца не знаем, что произошло. Все эксперименты, которые проводились до этого прошли в штатном режиме, без каких-либо отклонений.

— Послушайте, мне что, надо подписать бумаги о не разглашении государственных секретов, чтобы вы конкретно ответили на мои вопросы, а не в сто первый раз рассказывали мне о проводимых вами экспериментах? Я не спрашиваю, чем именно вы занимаетесь. Это не моего ума дело. Мне важно знать, что конкретно вызвало столь неожиданный эффект, в результате которого пациент впал в кому, и при этом у него происходит отказ жизненно важных органов. Затем моментально всё восстанавливается, но через короткий промежуток времени повторяется снова. Поймите, не зная элементарных причин, вызвавших такой эффект, мы не знаем, как лечить и чего ждать дальше, — всё тем же строгим голосом произнес Школьников.

В возникшей на секунду паузе неожиданно раздался спокойный голос Ольги.

— Мы работаем в области квантового синтеза. Будем это так называть. Все эксперименты проводились с материальными объектами. Затем с живыми существами и животными. Мой муж первый, на ком проводился эксперимент с человеком. Его организм должен был подвергнуться полному квантовому разрушению с последующим реконструктивным восстановлением в точке прибытия. Процесс был прерван в самом начале по причине автоматической блокировки системы. Однако установка включилась и проработала в течении двух тысячных секунды, после чего отключилась.

По тому, как переглянулись присутствующие на совещании, Школьников усомнился в том, что Ольга сказала всю правду, но и этого было достаточно, чтобы понять не только причину секретности, но и масштаб проводимых исследовательских работ и как следствие, причины, по которым клинику буквально нашпиговали сотрудниками безопасности.

— Вы это серьезно, или образно? — только и смог произнести Школьников, и добавил, — если я правильно понял, речь идет о телепортации живого организма?

— Наука не стоит на месте. Кто-то должен сделать первый шаг в этом направлении, так почему бы не нам, — ответил мужчина, сидевший рядом с Ломовым.

— Хорошо, — взяв себя в руки, Школьников о чем-то подумал, после чего произнес, — Получается, что за время, о котором вы говорите, произошло воздействие на организм, что и привело к нарушению стабильности работы мозговой деятельности. Это многое объясняет.

— Простите, профессор, — спросил один из сидящих рядом с Ломовым, — Вы сказали, что мыслительные функции Ивана Сергеевича не утрачены, а теперь говорите, что нарушена мозговая деятельность.

Школьников сурово посмотрел в сторону задавшего вопрос.

— Да будет вам известно, работой всех органов человека управляет головной мозг, который разделен на два полушария, каждое из которых контролирует определенные части тела. Человек может быть гением, и одновременно полным калекой. В качестве примера таким был покойный Хокинг. Лучше скажите, в процентном отношении к полному циклу процесса, как вы выразились, «квантового разрушения» время воздействия на организм пациента насколько значительно?

— Точных данных нет, но мы полагаем, менее одной десятой процента.

— Вероятно, этого достаточно, чтобы воздействовать на работу организма, иначе, чем объяснить такое состояние пациента.

— Скажите, профессор, — снова обратился к Школьникову один из присутствующих, — есть ли необходимость в какой-либо дополнительной медицинской аппаратуре?

— Пока всё, что требуется для поддержания жизнедеятельности организма, у нас есть. Если понадобится, я непременно сообщу.

— Любое оборудование, включая зарубежное, будет предоставлено в кратчайшие сроки.

— Не сомневаюсь.

Вскоре совещание закончилось. По окончании, один из присутствующих на нем задержался и когда все вышли, и он остался со Школьниковым наедине, спокойно произнес:

— Аркадий Львович, я понимаю, что мои сотрудники не сильно радуют вас своим присутствием. Но поймите и нас. Ваш пациент не рядовой из числа добровольцев. Так что сами понимаете?

— Когда речь идет о спасении пациента, звания и регалии не имеют значения. Тут всё будет зависеть от того, сумеет организм победить смерть или нет. А мы будем помогать ему в этой борьбе теми знаниями и способами, которыми располагаем на сегодняшний день. Надеюсь, вы меня правильно поняли?

— Разумеется.

— Вот и отлично. Кстати, если я правильно понял, Ольга Николаевна, супруга, тоже человек из науки, если так можно выразиться?

— Совершенно верно. Доктор наук, талантливый ученый и любящая жена.

— Я это уже заметил. Четверо суток не выходит из реанимационного отделения. И откуда только силы берет?

— Это на неё похоже.

— Я вот что вас попрошу, пусть ваши люди халаты оденут. Все же клиника и выделяться среди медицинского персонала не так сильно будут.

— Непременно.

— Вот и отлично. Да, и еще. Если я правильно понял, проверка электрики на трех этажах для отвода глаз затеяна?

— От вас ничего не утаишь.

— Должность Главврача обязывает.

— Понимаю. Система электронной безопасности никогда не помешает. Да и вам в последствии пригодится.

— Возможно. Кстати, заодно поспособствуйте замене компьютерной техники. Думаю, для вас это не составит большого труда?

— Постараюсь помочь.

— Заранее благодарю. А что касается вашего, точнее, нашего больного, сделаем всё, что в наших силах. Случай уникальный с медицинской точки зрения, так что, сами понимаете.

— Надеюсь.

Асимов вышел из кабинета и, завидев Ольгу Николаевну, стоящую возле окна, поспешил к ней.

— Нет слов! — произнес он.

— Вы о чем?

— Насчет телепортации.

— Ах, об этом, — с тоской в голосе произнесла она, — А что было делать, если профессор прав. Играем в секретность, а на кону жизнь моего мужа. Приходится на ходу что-то придумывать более или менее правдоподобное. Хотя, вы видели его взгляд? Не думаю, что он до