извещение. Я в тот момент могла тревожиться только о тебе. Больше ничто в моем сердце не умещалось.

Астин уронил руку с письмом вниз и расслабился.

— Леждин бы опоздал, — проворчал он. — Но у его величества появилась добрая фея по имени Элессин. Твой наставник заметил непорядок с Кейстеном и рассказал Суарану. А уж отец твой, женатый на дикеофоре, оценил важность совета дикеофора высшей степени посвящения. Мгновенно отстранил Кейстена от охраны короля. Потом Элессин выяснил, что в последний момент отстранил. Еще немного, и тот подсыпал бы яд королю, а затем покончил бы с собой.

Эситея вздохнула, но ничего не сказала. Молча продолжала обнимать Астина за шею.

— Надеюсь, что хоть эта история пойдет на пользу самовлюбленному идиоту, — закончил тот и снова принялся читать письмо.

— Элвен обещает прислать тебе в подарок жанровую картину под названием «гроза над псарней».

— А почему над псарней? — удивилась Эситея. — На прошлой картине перед грозой было маковое поле.

Астин покрепче прижал жену к себе.

— Наверное, потому, что картины под названием «гроза над гадючником» у него в коллекции не нашлось, — тихо сказал он невинным голосом, глядя в синее небо такими же синими глазами. — Но подожди, съездит домой, жена ему по заказу напишет. Это будет творческий вызов ее мастерству. Думаю, король Эсфии в кратчайшие сроки разберется со своим мятежным сынком, лишенным всякой поддержки.

Он замолчал, отдыхая. Заметно было, что чтение писем еще утомляло недавнего пленника кочевников. Эситея потерлась головой о плечо мужа.

— Знаешь, о чем я сейчас думаю? — спросил тот после недолгого молчания.

— О чем?

— О том, можно ли считать, что я победил.

Молодой дартанай — вестовой, до того, молча улыбавшийся, слушая своего начальника, после этих слов возмущенно на него посмотрел.

— Король собирается устроить мне триумфальный въезд в город. А за что? Это тебе нужно устроить триумфальный въезд. А меня тихо вкатить в город на телеге через другие ворота.

Эситея села, чтобы внимательно посмотреть на Астина.

— Ну если совсем честно, то триумф положен не тебе и не мне, а моему плащу дикеофоры. Я сейчас тоже бы предпочла перемещение на телеге. Но кто ж так делает? Давай так. Ты въедешь в город на белом коне, а я буду идти рядом в белом плаще и вести коня под уздцы.

Астин усмехнулся.

— А почему на белом коне? Где мы белого жеребца возьмем? Может, согласишься на гнедого? Белой попоной его накроем.

— Нет уж. Леждин въедет на вороном коне. А ты — на белом. И пока по всей Меотии будут искать белого жеребца для героя, ты, мой любимый, как раз выздоровеешь.

И Эситея на несколько мгновений забыла обо всем, теряя голову от нежности, засветившейся в синих глазах.

— Напишешь королю, Астин? Нет? Вообще тебе, хочешь или не хочешь, придется налаживать с ним отношения. Но сейчас я сама напишу его величеству, — озорное, шальное счастье внезапно вскружило ей голову и до краев заполнило сердце. Вернется ли она после общения со своим наставником к прежнему служению дикеофоры, или нет, она все равно будет женой Астину и матерью его детей.

— Дай письменные принадлежности моей госпоже, — заразившись ее легкомыслием, скомандовал вестовому начальник гарнизона Нового города.

«Ваше величество, — начала писать Эситея. — Я смиреннейше прошу у Вас в качестве знака вашей милости и свадебного подарка Астайнару разрешения на его триумфальный въезд в город Рисс на коне белой масти. Мой муж согласился принять участие в триумфе только при условии, что именно я буду вести его коня под уздцы в этот важнейший момент. Надеюсь, что Вы по своей милости к нам не сочтете нашу уверенность в вашем благоволении признаком дерзости. Всегда преданная Вам, Эссиль Эр'Солеад.»

Астин с усмешкой следил через плечо жены за ровными строчками, выводимыми уверенной рукой Эситеи, слегка захмелевшей от нежданного всепоглощающего счастья. Потом, когда она закончила писать, сложил письмо, не отрывая взгляда от ее счастливых глаз, и приложил печать перстня к воску, накапанному вестовым.

— Отправь письмо его величеству, — все так же неотрывно глядя на Эситею, сказал он. — И езжай уж скорее.

Резолюция короля на просьбе о триумфальном въезде в город Рисс Астайнара Эр'Солеад, изложенной в письме его жены Эссиль Эр'Солеад:

«Найти для этого оболтуса, я имел в виду героя, жеребца белой масти для триумфального въезда в город Рисс на основании того, что конь этой масти лучше всего будет сочетаться с пурпурным плащом его жены.

С поисками белого жеребца рекомендую не спешить».