Litvek - онлайн библиотека >> Вадим Вадимович Розанов >> Современная проза >> Повесть о приключениях бископа

Вадим Розанов Повесть о приключениях бископа Сборник рассказов из жизни Новой Киевской Руси

Мир Новой Киевской Руси (необходимое пояснение)

Как любому человеку, изучавшему научный коммунизм в институте, мне долго внушали мысль о закономерности исторического процесса. А фантазия рисовала совсем иные картины. Помню в 70-е на фортах Свеаборга рассматривал пушки с клеймами русских заводов и думал, а если бы в 18 году события приняли иной оборот? И таких встреч с уже состоявшейся историей было много. Позднее к этому – уже на собственном опыте – добавилось понимание, что последующее описание того или иного исторического события, как правило, не имеет никакого отношения к случившемуся в действительности. Историю пишут победители, и пишут так, как им это выгодно. А позднее новые победители ее заново переписывают. Так и живем.

Мир Новой Киевской Руси родился из фантастически богатой идеи очень творческого человека, моей давней коллеги и друга Т.Д.Валовой. Именно она однажды, когда я рассказывал ей об очередной книги из жанра АИ, подкинула мысль: А что бы было, если бы в 18 году советское правительство переехало не в Москву, а в Киев? Прошло, наверное, лет шесть и жизненные обстоятельства как бы подтолкнули меня к этой теме.

Итак, почему такое могло бы случиться и что бы произошло потом. Пока это только схема, к которой прилагается нечто похожее на повесть, объединенную одним главным героем. Но идей много, думаю, что мы с Татьяной Дмитриевной все же найдем алгоритм совместной работы.


Развилка произошла в конце 1916 года. Одновременно наложились друг на друга несколько событий, которые в РИ не имели фатальных последствий. Скончался престарелый император Австро-Венгерской империи Франц-Иосиф, на русско-австрийском фронте в ходе достаточно локальных боев Чешская стрелковая бригада, действовавшая в составе русской армии, разгромила один из гонведских (венгерских) полков, и этот факт получил не просто широкую огласку в Австро-Венгрии, а стал основной темой разговоров в казармах и окопах. И до этого-то не отличавшиеся особой любовью к товарищам по оружию из славянских областей империи венгры – как и другие, впрочем, ее безумно уставшие от войны солдаты – восприняли эту новость особенно болезненно. И, последнее, несколько германских частей, игравших роль корсета, поддерживающего устойчивость австрийско-русского фронта после страшного поражения в результате брусиловского прорыва летом того же 16 года, оказались переброшенными на западный фронт в преддверии ожидавшегося там наступления армии кайзера. С оперативной точки зрения концентрация всех резервов на Западе была оправдана, поскольку никто не ждал новых наступательных порывов от русских раньше весны 17 года, а к этому моменту германцы предполагали опрокинуть западный фронт и вывести Францию из войны.

Все это сложилось вместе, и двуединая империя рухнула. События предсказуемо начались в Будапеште. Провозглашение независимости, формирование временного правительства с перспективой последующих выборов взорвали фронт австро-венгерской армии. И если на Венгерской равнине гонведские части сразу не бросили окопы – все же родина за спиной, то на других участках они просто оставляли позиции и достаточно организованно двигались в сторону Венгрии. На итальянском и сербском фронтах это движении было не столь стремительно, там венгры сначала скорее обособились, перестали выполнять приказы из имперских штабов и взаимодействовать с соседними невенгерскими частями. Сил и инструментов противодействовать этому у империи не было. Более того, вслед за венгерскими частями на родину потянулись полки и батальоны, сформированные собственно в Австрии. Чешские части преимущественно митинговали, братались с русскими, росло число дезертиров. Все это происходило настолько быстро, что противники Австро-Венгрии даже не успевали реагировать, не вели решительных действий, занимая лишь откровенно опустевшие позиции противника.

Два месяца и южная часть общегоий фронта центральных держав на Востоке оказалась разрушеннойым. Германцы спешили спасти хотя бы то, что еще можно было спасти – эвакуировали свои отдельные части, материальные запасы, оружие и, особенно, продовольствие. Сил занять зияющие дыры в линии фронта или заставить воевать оказавшегося таким ненадежным союзника у них явно не было, тем более, что в кипении политических страстей в Будапеште, Вене и Праге все чаще звучала тема "справедливых границ", и было ясно, что очень скоро главным мерилом справедливости станет количество штыков. Котел в виде двуединой империи взорвался, и германцам предстояло продолжать борьбу в одиночку. Падение других союзников – турок и болгар – было лишь вопросом времени и, скорее всего, достаточно короткого. Так оно вскоре и произошло.

Последствия этих событий для другой стороны были тоже далеко не однозначны. Совершенно неожиданная фактическая победа над одним из противников сыграла дурную службу русской армии. Почти половина фронта оказалась в странных условиях – ни войны, ни мира. Первый радостный пропагандистский всплеск: "Ура, мы победили!" был воспринят всеми как предвестник скорого окончания войны и демобилизации. 90 % личного состава 9-миллионной армии военного времени были готовы немедленно отправиться по домам. Так что антивоенный настрой РИ оказался еще и усилен нежданной победой. Совершенно безумно с точки зрения дисциплины и армейской морали было различие в положении частей на собственно германском фронте и линии соприкосновения с бывшей Австро-Венгрией. Так что февральские события в Петрограде если чем и отличались от РИ, то немногим. Более того, именно на таком резком повороте истории особенно очевидны были неспособность Ставки и правительства адекватно реагировать на меняющуюся ситуацию – Николай просто не знал, что делать: то ли спасать Австро-Венгрию исходя из принципа монархической солидарности, то ли добивать врага, с которым уже два с лишним года шла война. Так что империя рухнула.

В промежутке от февраля до октября вектор развития ушел еще дальше от РИ. Наследники Австро-Венгерской империи делили имущество и территории, что позволило России демобилизовать часть призванных запасных. Но напряжения в армии и в тылу это не сняло: германский фронт приходилось держать, союзники стали еще требовательней в отношении новых наступлений русской армии, ни один из ключевых для страны внутренних вопросов решен в этой ситуации быть не мог. Так что октябрь состоялся. В стратегическом плане отличался, пожалуй, масштаб возможной германской угрозы. Немцам