Врач взяла шприц - не одноразовый, из упаковки, а заметно использованный, стеклянный еще. "Почему старый... нестирильный... ах, да... все равно..." - пронеслось у Анабеллы. Вдруг где-то внутри взорвалось - не хочу умирать!
Взорвалось и погасло... Поздно. Все решено. Терпеть невыносимо. Эвтаназия - единственный выход.
Смерть - лучшее, что ей предлагает жизнь.
Врач открыла крышку,сказала:
- Запах похож на анисовый.
Проткнула иглой резиновую пробку. В шприц потекла прозрачная жидкость, совсем не похожая на яд...
Приближался момент, которого одновременно ждали и боялись. Присутствующие замерли, старались тише дышать. У тишины бывают тысячи оттенков. Сейчас она была с оттенком чего-то ужасного, невосполнимого, несправедливого, находящегося за гранью человеческого понимания и в то же время реально происходящего.
Доктор Бройс отошел к стене, но взгляда от шприца не отвел. По доброй воле ни за что не согласился бы присутствовать, но Анабелла - его пациентка, он должен следить, чтобы процедура прошла по правилам.
Тетя Анук всхлипнула и закрыла рот рукой. Будто только сейчас дошло: ее приемная дочка - красавица, озорница и хохотушка, сейчас умрет. Рано, слишком рано.
У Марайки текли молчаливые слезы.
Глядя на шприц в руках докторши, Анабелла подумала: "Один укол и - конец боли, конец всему земному. Встретимся с мамой и останемся вместе навечно". Ощутила легкое волнение как перед путешествием в далекий край. Она уже не видела ни тети Анук с дрожавшим подбородком, ни Марайки с мокрыми глазами, ни сумрачных лиц врачей. Ей представился солнечный луч в окне и тепло, которое его окружало.