Абдуррахман Джами Золотая цепь. Юсуф и Зулейха. Книга мудрости Искендера

Перевод с таджикского (фарси)

В. Державина и С. Липкина

ДЖАМИ (1414–1492)

Нурэддин Абдуррахман ибн Ахмед Джами^[1], выдающийся таджикско-персидский поэт, родился в 1414 году в Герате.

Герат, один из древнейших городов Хорасана, в те времена был важным культурным центром Средней Азии и играл значительную роль в политической, экономической и культурной жизни всего Ближнего Востока. Здесь и провел Джами свое детство и юношеские годы, здесь он получил первоначальное образование. В Герате он занимался у известных филологов, богословов, суфийских шейхов и ученых. Однако талантливый и пытливый юноша, не довольствуясь приобретенными в Герате знаниями, отправляется в Самарканд и продолжает там свою учебу у крупнейших ученых — Кази-заде Руми, Фазлуллаха Аби-Лейси и других. Благодаря своим исключительным способностям и трудолюбию Джами получил блестящее для того времени образование. Он обладал широкими познаниями в арабском языке, грамматике, философии, законоведении, основах религии, истории ислама, чтении и комментировании корана, в точных науках, математике, астрономии и пр.

По возвращении в родной город Джами хотел поступить на службу к правителям Герата. Однако, столкнувшись с отвратительными явлениями придворной жизни, Джами отказался от служебной карьеры и вступил в суфийско-дервишеский^[2] орден Накшбанди, избрав себе духовным руководителем известного гератского суфийского шейха Сададдина Кашгари, последователя Бахаэддина Накшбанда, основателя ордена Накшбанди.

Суфизм — религиозно-пантеистическое учение, возникшее в VIII–IX веках в Аравии и Ираке и направленное против догматов и организационных форм официальной, господствующей религии — ортодоксального ислама. Это пантеистическое учение, начавшее с X–XI века оказывать влияние на литературу, вначале было формой протеста народных масс против феодального гнета, освященного исламом, и таким образом носило относительно прогрессивный характер. Однако впоследствии оно раздробилось на множество толков, значительная часть которых превратилась в орудие одурманивания народных масс. Последователи этих течений проповедовали отречение от мира, умерщвление плоти, непротивление злу и призывали людей бросить мирскую суету, обратить свои взоры к потустороннему миру, советовали обездоленным и несчастным переносить «посланную им свыше» долю с терпением и не жаловаться «на неотразимую волю провидения».

Однако часть суфийских течений носила прогрессивный характер и продолжала оставаться средством для выражения недовольства и протеста народных масс против официальной религии и феодального строя.

Творчество многих выдающихся персидских и таджикских поэтов (Санаи, Аттар, Саади, Руми, Джами и др.) носило суфийскую окраску, и сами они были проповедниками этого учения. Суфизм служил удобной формой, в которую облекались оппозиционные мысли, критика произвола и тирании. Осуждение власть имущих и богатых в их стихах принимало форму пренебрежения мирской суетой.

В творчестве этих суфийских поэтов в известной степени отразились интересы и быт, чаяния и стремления трудящихся масс, подвергавшихся хищнической эксплуатации, жестоким притеснениям и насилию. Но защита интересов трудящегося люда — крестьян, ремесленников и других обездоленных народных масс — в творчестве этих поэтов выражалась в своеобразной и характерной для того времени форме.

Они призывали царей и правителей, ханов и эмиров быть справедливыми и добрыми по отношению к своим подданным, не подвергать насилию и притеснению, грабежу и обидам трудящийся народ.

Если же эти поэты убеждались, что подобные поучения остаются бесплодными и не оказывают никакого воздействия на сильных мира сего, они прибегали к устрашению их всевозможными божескими карами и адскими мучениями, постоянно напоминая правителям, что не нужно забывать о том свете, об огне вечном и возмездии бога; советовали им вести воздержанный аскетический образ жизни, довольствоваться черствым хлебом и не расточать народное добро, не жить в разврате и пустой, бессмысленной роскоши.

Суфизм Бахаэддина Накшбанда вполне умещался в рамках ислама. Главный принцип учения Накшбанда — неуклонное следование заветам пророка Мухаммеда и его сподвижников. В отличие от более ранних течений суфизма учение Накшбанда не требовало «отречения от мира сего», ухода от человеческого общества, уединения, углубления и погружения в себя, фанатизма в «умерщвлении плоти» и пр. Основное требование этого ордена сводилось к следующему: «Уединение в обществе, странствие на родине, внешне — с людьми, внутренно — с богом». Главная задача человека, по учению Накшбанда, заключалась в служении своему ближнему, в постоянной и бескорыстной помощи людям, а не «в уединении при гробнице какого-нибудь святого».

Учение Накшбанда отличалось терпимостью и снисходительностью к людям.

Вступив в этот дервишеский орден, Джами, однако, не следовал слепо всем его предписаниям. Воспитание, характер его подготовки не позволяли ему предаться исключительно практической деятельности. Джами решил заняться философским обоснованием практических основ суфизма толка Накшбанда. Жизнь Джами после вступления в орден Накшбанди, под опеку шейха Сададдина Кашгари, протекала в научной и творческой работе среди книг или же в общении с близкими и друзьями. Книги были постоянными спутниками и любимыми друзьями Джами. Он говорит:

Или:

Большое место в жизни Джами занимала дружба с его учеником, великим узбекским поэтом Алишером Навои. Эта дружба, вытекавшая из общности их мировоззрения, взглядов и жизненных задач и выражавшаяся в тесном и плодотворном творческом сотрудничестве, отразилась самым