Сергей Мокроусов Герой Советского Союза Борис Пирожков

С чувством глубокой признательности благодарю А. А. Пирожкову-Быкову, А. М. Пирожкову, Г. В. Добролюбова, Г. Н. Буркова, И. П. Сумбайкина, В. К. Ермолаева, В. А. Фролову, 3. Р. Жукову и других товарищей, близко знавших Бориса Григорьевича Пирожкова, которые оказали мне большую помощь в создании этой книги.

Автор.

На высоте десяти тысяч метров

«О, смелый Сокол! В бою с врагами истек ты кровью…

Пускай ты умер!.. Но в песне смелых и сильных духом всегда ты будешь живым примером, призывом гордым к свободе, к свету!»

М. Горький, «Песня о Соколе»

Борис Пирожков склонился над картой. На ней четко обозначены голубые ленты рек, зеленые лесные массивы, черные квадраты городов и деревень, магистрали шоссейных и железных дорог.

Все эти условные обозначения оживают перед глазами летчика-истребителя. Район полетов ему хорошо известен. Много раз он пролетал над ним, вел упорные воздушные схватки с немецкими бомбардировщиками и истребителями. Немало фашистских стервятников нашли свою смерть от меткого огня советских летчиков.

Но за последнее время гитлеровские вояки перестали лезть напролом. Это некоторое затишье предвещало новую бурю. Вот почему Борис Пирожков так внимательно изучает полетную карту: надо предугадать, какое направление выберут на этот раз фашистские летчики к трудно доступным для них целям; надо определить, в каком месте возможнее всего придется перехватывать самолеты противника.

На склеенных листах карты обозначен сравнительно небольшой район — всего несколько прифронтовых областей. Но когда Борис Пирожков смотрит на них, то видит не только знакомые ориентиры. Перед ним встает вся родная земля, советские люди, свободу и счастье которых он сейчас защищает в упорных боях с озверелыми фашистами.

Борис всегда помнит о людях, которые помогли ему встать на верный путь в жизни, пристрастили к знаниям, к труду, привили любовь к Родине и научили ненавидеть иноземных поработителей.

Вот в памяти возникает дорогой образ учительницы Валентины Александровны Фроловой. С душевной теплотой говорила она о бескрайних просторах и неисчислимых богатствах Родины, о ее замечательных людях, о их самоотверженном труде. И ученикам казалось, что они видят, как величаво катит волны могучая русская река Волга, в которую несет свои воды их родная красавица Кама; видят, как растут новые города.

Борис вспоминает родной завод, цех, себя — фрезеровщиком. Ясно встают перед ним образы коммуниста Ермолаева, мастера Сумбайкина, парторга цеха Шитова. Как много интересного рассказывали они молодежи о родной Мотовилихе, о борьбе рабочих с самодержавием, о большевиках-революционерах, знатных людях Прикамья, о несметных богатствах Урала, о его замечательных умельцах.

Глядя на карту, летчик-истребитель видит и другое: за линией фронта под фашистским игом томятся советские люди, истекает кровью поруганная родная земля.

Размышления Бориса прервал резкий телефонный звонок.

— Боевая тревога! Немедленно на командный пункт, — услышал он по телефону голос начальника штаба полка капитана Носкова.

Через минуту Борис Пирожков уже бежал, на ходу засовывая полетную карту в планшет. Вместе с ним к машинам на старт спешили и другие летчики, техники и механики самолетов.

Здесь уже находились командир полка майор Майковский, батальонный комиссар Крестинин и капитан Носков.

Командир сразу же начал знакомить Пирожкова с обстановкой:

— К городу идет свыше двадцати «Юнкерсов-88» и «Хейнкелей». Прикрывает их эскадрилья «Мессершмиттов». Задача вашей эскадрильи — не допустить ни одного бомбардировщика противника к объектам. Напоминаю, фашисты, возможно, резко изменят маршрут своего полета. Поэтому осмотрительность в воздухе должна быть доведена до предела.

— По самолетам! — скомандовал майор Майковский.

Через несколько минут над заснеженным аэродромом одна за другой поднимались скоростные машины. Борис Пирожков собрал свою эскадрилью, построил ее в боевой порядок и повел навстречу врагу.

Как и предполагалось, на этот раз для налета на город фашистские летчики избрали другой маршрут. Вместо налета с запада они решили незамеченными подойти к городу с южной стороны и безнаказанно отбомбить его объекты.

Чтобы иметь преимущество перед противником и обрушить на него внезапный удар, командир эскадрильи повел свои самолеты под нижней кромкой облаков. Временами их окутывала серая пелена, которая то сгущалась, то вновь открывала взору летчиков землю. Это было очень выгодно: облачность скрадывала полет эскадрильи и в то же время позволяла вести непрерывное наблюдение за воздухом.

А внизу плыла родная земля, израненная тысячами артиллерийских снарядов и авиационных бомб, политая кровью советских людей.

Темные лесные массивы, широкие поля, покрытые снегом, причудливые очертания рек и речушек — все это для Бориса и его товарищей было бесконечно дорого и свято и взывало стремление у каждого летчика как можно скорее очистить воздух от непрошеных гостей.

— Сокол 16, Сокол 16, противник идет курсом 340, высота пять, — передали с командного пункта.

— Земля, я Сокол 16, вас понял, иду на перехват, — тут же ответил Пирожков и изменил курс полета эскадрильи.

Впереди показались черные точки. «Фашисты», — сразу же определил Борис.

Один, два, три, четыре, пять… да их и не сосчитать. Пирожков решает ударить по фашистам внезапно, заняв для атаки более выгодную позицию. Он немедленно разворачивает свою эскадрилью на девяносто градусов влево. Затем, не снижаясь, вновь разворачивается, но на этот раз вправо. Маневр обеспечил выгодное положение для внезапной атаки фашистских самолетов. Проходит еще несколько минут, и по сигналу командира советские истребители выходят навстречу противнику. Впереди, в нескольких сотнях метров, строем идут гитлеровские машины.

— Звену Занина сковать истребителей. Остальным — на бомбардировщиков. Сам беру головную машину. Надеть маски кислородных приборов, — приказал Борис Пирожков и первым ринулся на противника.

Ведущий фашистской группы от неожиданности стал менять курс и для облегчения машины сбросил несколько бомб. Его примеру последовали и остальные.

Командир советской эскадрильи внимательно следил за поведением гитлеровских летчиков.

«Какой маневр предпримут фашисты? Что будет дальше делать ведущий? Разворачиваться вправо или влево ему нельзя: врежется в свои машины. Остается только пойти на снижение или же