Олег Фомин По кусочкам

В оформлении обложки использованы фотографии с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.

* * *

Ранним дождливым утром Виктор Сергеевич, как обычно, вылетел из подъезда с портфелем под мышкой. Обычно носит за ручку, на уровне подола серого замшевого пальто, но сегодня особенный день, а в портфеле — особенный груз. Докторская диссертация, трудился над ней год, будет, наконец, представлена публике, поднимет автора на новую ступень!

Позабыв про зонт, Виктор Сергеевич в свои пятьдесят два летит под дождем как студент к девушке, которая пригласила домой на чашку кофе. Обгоняет прохожих, придерживая шляпу.

Как всегда, нырнул в безлюдный проулок, и вдруг из-за мусорного бака мелькнула фигура в черной куртке с капюшоном, в следующий миг удар по голове опрокинул пожилого мужчину на лопатки.

Преподаватель услышал свой крик, миг слепоты под сжавшимися веками — и в глаза упала хмарь неба… Спина быстро становится мокрой и холодной, капли барабанят по лицу, заставляют щуриться. Под частый, быстро удаляющийся стук обуви Виктор Сергеевич с ужасом осознал, что портфеля нет!

Это заставило перевалиться на бок, а затем, кряхтя, подняться на четвереньки сквозь боль под черепом.

— Ст… стой!

Нашарил в луже очки, вернул на переносицу, и мир предстал сквозь мутные разводы. Куртка с капюшоном, джинсы, кроссовки, а главное — портфель! — исчезли за углом, и Виктор Сергеевич остался в тисках проулка один.

— Да как же…

Запустил пальцы правой руки в волосы, потрогал место удара, тут же отдернул, прошипев сквозь зубы. Крови на пальцах, слава Богу, нет.

С трудом встал на ноги, взяв с асфальта отяжелевшую от влаги шляпу. Навалился плечом на стенку мусорного контейнера.

Год бессонных ночей…

Кто?!

Преподаватель схватился за сердце. Спокойно, Витя, спокойно… Ты бы не закончил эту диссертацию, если бы на каждой странице паниковал.

Итак, кто?

Явно же не ради денег — даже карманы не обшарил. Целью был портфель, а значит, нападавший (или тот, кто его нанял) знал, что внутри.

Разумеется, старику с больным сердцем пускаться в погоню за молодым лосем глупо. Остается плестись в институт. Объявить, отводя глаза, что защита отменяется. Под прицелом недоумевающих, сочувствующих, плохо скрывающих злорадство взглядов оправдываться, мол, так и так… А кто-то подумает, не было никакой кражи, выдумал старикашка, чтобы избежать провала. Шилов вообще скрывать не будет, гад, еще и похлопает по плечу, скажет «не в докторской счастье, иди лучше стаду баранов читай законы Ньютона».

Не дождутся!

Виктор Сергеевич достал из внутреннего кармана мобильник. Трубку на кафедре, как назло, взял Шилов. Какого лешего он там опять забыл?

— Костя, там кто-то еще есть?

— Привет, Сергеич! Никого, все в аудитории, тебя ждем. Ты сегодня геморрой… в смысле, герой дня!

— Скажи всем, защита переносится на вечер. У Татьяны давление, боюсь одну оставлять.

— Ох, бедная Таня! За тебя, наверное, волнуется. Или, может, поругались?

— Передай комиссии и гостям мои извинения.

— А что там шумит? Ты на улице, что ли?

— В аптеку выбежал.

Виктор Сергеевич постарался как можно быстрее закончить разговор, пока Шилов не выдал еще какую-нибудь колкость, и вышел из проулка. Побрел в сторону отделения полиции, по пути позвонил майору Топилину. У Виктора Сергеевича учился сын майора.

Несостоявшийся доктор наук вкратце объяснил ситуацию по телефону, и Топилин встретил прямо на крыльце отделения. Провел по канцелярскому лабиринту, заявление составили без проволочек, и вот они с майором уже сидят в кабинете последнего.

— Враги у тебя есть, Виктор Сергеевич?

— Завистников хватает, но чтоб враги…

— Из завистников как раз выходят качественные враги. Наш врач тебя осмотрел, говорит, везунчик, ушибом отделался. Голова не болит?

Потерпевший, отхлебнув из чашки глоток чая, отмахнулся.

— Ерунда.

— Лицо этого бегуна не вспомнил?

— Нет. Но думаю, парень заказной, а кто заказчик, я даже предположить…

Топилин затушил окурок в пепельнице.

— Прямо-таки не можешь?

— Ну, главный кандидат — это Шилов.

— Что за птица?

— Кандидат. Химических наук. С соседней кафедры, к нам часто заглядывает, за дамами ухлестывает, козел старый. За Татьяной, женой моей, пытался приударить, так я его чуть с лестницы не спустил. С тех пор друг друга… терпим.

— Ну, вот этим Шиловым и займемся.

Домой Виктор Сергеевич вернулся слегка утешенным. Майор заверил, его ребята уже носами землю роют, скоро и Шилов, и его пешка будут на блюдечке с чистосердечным.

В прихожей встретила Татьяна.

— Ты уже?

Виктор Сергеевич рассеянно кивнул.

Жена ушла на кухню.

— Ну, пошли обедать. Как прошло?

Он думал, его убитость написана на лице. И вообще, даже если бы все прошло идеально, неужели Татьяна осталась бы такой спокойной и безучастной, как сейчас? Он целый год трудился, жил этим, а она спросила будто о погоде…

Виктор Сергеевич разделся, прошел на кухню. Супруга расставляет тарелки.

Впрочем, она весь год такая. Поддерживала, но только на словах, как-то… сухо. Все будет хорошо, ты справишься, я в тебя верю. Дежурные фразы, а сама словно думала о чем-то другом. Виктор Сергеевич не обижался, слишком был поглощен делом, но вот сейчас это почему-то задевает за живое.

— За окном такая слякоть, — говорит Татьяна. — Хотела в магазин, но грязь отбивает всякое желание.

Виктор Сергеевич вздохнул. Она что, не заметила, что он не ответил на вопрос? Или ей все равно?

Хотя… мог бы давно привыкнуть. Он и привык, просто день особенно поганый. А вообще они с женой давно отдалились. Татьяна потеряла ребенка. Первенец родился мертвым, она впала в депрессию, и с той поры их семейная жизнь — вечные сумерки. Не тьма, все-таки люди не чужие, но и тепла почти нет. Живут вместе, стараются друг другу не мешать.

— Ты хмурый. Что-то случилось?

Виктор Сергеевич, помешивая сметану в борще, невесело хмыкнул. Надо же, заметила. Не прошло и полугода.

А потом рассказал.

Рассказывал долго, с чувством. Давно не отпускал жене такой монолог, последний раз столько внимания ей было, когда она сделала ему подарок на юбилей, и Виктор Сергеевич произнес в честь супруги длинный тост, который скачал из Интернета. Так и не сказал ей тогда, что за пару дней до круглой даты нашел подарок под шкафом.

— Ох, горе-то какое! — посочувствовала Татьяна. — Ну, ничего страшного, Витюша. Может, найдут диссертацию. Да если даже нет — напишешь другую.

Она что, издевается? Второй Шилов сыскался…

— Таня, я год работал! Год!

— Зато жив, даже