Смелик Эльвира МОЙ ДРУГ ТАСМАНИЙСКИЙ ДЬЯВОЛ

По другую сторону от экватора между Тихим и Индийским океанами, посреди безбрежного голубого пространства воды лежит самый маленький континент Земли, названный Южным — Австралия. А еще дальше к югу, отделенный от Австралии проливом Басса, расположился небольшой загадочный остров, покрытый непроходимыми дождевыми лесами, который получил свое название в честь отважного мореплавателя Абеля Тасмана. Вот на этом самом острове в один из дождливых осенних дней, а осень в Австралии и Тасмании начинается в марте, у мамы сумчатого тасманийского дьявола по имени Ночка родились малыши.

Цепляясь крошечными лапками за густую шерсть на мамином животике, они добрались до сумки и спрятались в ней от незнакомого, негостеприимного мира, чтобы в тепле, покое и сытости расти и крепнуть до определенной поры. Только весной (а весна, как вы, конечно, догадались, длится в Тасмании с сентября по ноябрь) дети начнут вылезать из маминой сумки и летом, в конце декабря, окончательно покинут ее, став почти что взрослыми и самостоятельными.

Больше нигде в мире, кроме как на острове Тасмания, не водятся эти необычные животные — сумчатые тасманийские дьяволы. Размером они с собаку, а внешне более всего напоминают маленьких медведей. Такие же неуклюжие и крепкие, с короткими сильными лапами, небольшими круглыми ушками и темной шерстью. День дьяволы проводят в укрытии, а ночью выходят на охоту. На плохой аппетит эти звери никогда не жалуются, поэтому поедают все что движется: мелких птиц и животных, насекомых, змей, ящериц. Они часто бродят по берегам рек, в надежде полакомиться лягушкой или раком, но никогда не забывают об осторожности, и повстречать их очень трудно.

Почему же некрупных и совершенно не опасных для человека животных назвали таким нехорошим именем — дьяволы? Да потому что первая встреча людей с этими зверьками оказалась не очень приятной. Но сначала люди не увидели тасманийского дьявола, а услышали, и прозвучавшие в ночи звуки не просто не понравились первым поселенцам, они привели их в ужас.

Никогда не быть дьяволу знаменитым певцом: голос у него богат, но совсем не красив. Может он и рычать, и глухо покашливать, и пронзительно кричать, и плаксиво ворчать, но мало кому придется по вкусу подобное пение. И внешне его не назовешь очаровательным: короткая морда, сильные челюсти, острейшие зубы и вечная ухмылка, поистине дьявольская. И характер непростой. Зверь хоть ростом и невелик, а будет стоять за себя до последнего дыхания, не испугается даже более крупного и сильного противника. Ради лакомого кусочка всегда готов дьявол ввязаться в драку. А первые поселенцы на острове сами голодали, еды на всех не хватало. Одна была надежда — на привезенных с собой кур. Но местному жителю — сумчатому дьяволу — такая еда тоже приглянулась, и стали куры бесследно пропадать, даже костей и перьев не оставалось. Вот и вспыхнула война между человеком и зверем, не на жизнь, а на смерть. Вот и закрепилось за мохнатым разбойником страшное название — дьявол.

Времена первых поселенцев давно прошли, а война все продолжалась. Теперь ее вели фермеры, оберегающие свой скот от диких хищников, и дьяволов в Тасмании осталось очень мало. Тогда люди опомнились и запретили охоту на этих удивительных зверей.

И все равно, нелегко жилось дьяволу: детенышей рождалось много, а выживали единицы. Вот и Ночке удалось вырастить всего лишь двух сыновей. Старшего, большого любителя поесть, называла она Мордаш, а младшенькому дала имя Пятнаш, за круглые пятна на черных боках.

Пройдет всего несколько дней и покинут братья заботливую маму, уйдут куда глаза глядят, искать свое место на острове. Каково придется им, неопытным, юным, делающим первые шаги в самостоятельной жизни?

Держаться бы братьям вдвоем, и надежнее, и спокойней, да не такой зверь тасманийский дьявол. Издавна привык он жить в гордом одиночестве, имея свои владения.

Разошлись Мордаш и Пятнаш в разные стороны, каждый по своей дорожке. Оглянулся Пятнаш, чтобы посмотреть на своего братика в последний раз, а того уже и след простыл. Кругом лес, знакомый, родной, но сегодня отчего-то не такой добрый, как всегда. Поднял Пятнаш голову, втянул носом терпкий воздух и неторопливо заковылял вперед, искать себе новый дом.

Трудно пришлось Пятнашу в первые дни самостоятельной жизни без маминой поддержки и помощи, не всегда охота оказывалась удачной. Впервые узнал он, что такое засыпать на голодный желудок, а его толстый хвост, хранящий запасы жира, совсем отощал.

Спустя несколько дней, а точнее ночей, Пятнаш вышел к реке. Чистая прозрачная вода струилась по гладким камням, подмывая корни высоких древовидных папоротников. И тут в носу у Пятнаша приятно защекотало. Легкое дуновение ветерка принесло с собой долгожданный запах еды. Его принадлежность Пятнаш определил мгновенно и безошибочно. Так могла пахнуть лишь выброшенная на берег рыба.

На своих коротеньких крепких лапках Пятнаш торопливо и уверенно затрусил вдоль русла реки. Он не остановился, пока не уперся мордочкой в поблескивающий при свете луны рыбий бок и незамедлительно приступил к трапезе. Ему казалось, такой вкусной рыбы он еще никогда не ел. Покончив со случайной находкой, Пятнаш внимательно вслушался в ночные звуки леса. Звенела вода, шелестели листья, в траве шуршали жуки, с особым едва уловимым шелестом распускались бутоны ночных цветов, но всякий прочий шум перекрывали звонкие голоса, доносящиеся с реки и из ближайших к ней зарослей. Это пели квакши. Не так давно из темных невзрачных головастиков они превратились в настоящих лягушек, блестящих, зеленых, покрытых красивыми золотистыми пятнами, и теперь восторженно сообщали об этом и лесу, и реке, и юному тасманийскому дьяволу.

Пятнашу очень понравилась песня квакш, но не потому, что он была красива и ласкала слух. Более всего она была приятна животику Пятнаша. Там, где живут квакши, тасманийский дьявол не останется голодным.

Пятнаш отыскал упавшее дерево, чуть расширил ямку под ним, натаскал коры, листьев, травы и устроил себе отличную лежанку. И с тех пор жизнь Пятнаша наладилась, его хвостик опять потолстел, и каждый раз во время ночной охоты он отходил все дальше и дальше от дома, расширяя свою территорию.

Однажды он ушел особенно далеко, и эта вылазка познакомила его не только с новыми местами, но и с новыми запахами. Сначала они были едва уловимы, и Пятнаш, удивленный, сгорающий от любопытства, чуть-чуть испуганный поддался их манящему зову. Осторожно он пробирался по пахучему следу, и в какой-то момент волна незнакомой ароматной смеси