такого эпохального. Надо еще подождать. Местные делали вид, что верили. У них и у самих ясности в отношении будущего было немного.

   Так все это и продолжалось, пока в один прекрасный день Ильину вдруг не позвонила Регина.

   Услышав ее голос, он крайне удивился. Звонок был с неизвестного номера, и еще не факт, что он бы ответил, высветись на экране смартфона ее имя. Она сразу все объяснила.

   - Ты извини, я не стала бы тебя тревожить, но тут творится такое... Твой брат пока еще в больнице. Ему лучше, но пока он ни во что вмешаться не может. А на прошлой неделе арестовали Игоря. Что-то связанное с поставками медицинской техники. И явно началась кампания. Газеты пока еще осторожно - без фамилий, а в интернете уже во всю. Галина - ну, ты ее знаешь - мечется. Собралась идти к следователю и давать ему взятку.

   - Ты поосторожнее..

   - Да что там, она уже со всеми знакомыми посоветовалась - как давать и сколько. Выгребла дома все деньги. Да черт с ними, деньгами, но, если не остановить, то ее точно возьмут.

   - И что ты от меня хочешь?

   - Ты не можешь срочно приехать? Хотя бы для того, чтобы остановить ее. Тебя она послушает. Может быть.

   Ильин мог бы много чего сказать в ответ. Про историю с медоборудованием он слышал первый раз в жизни, да и знать, честно говоря, ничего об этом не хотел. Галину, жену брата, он успел узнать достаточно, чтобы понимать, что в этой ситуации она сделает все возможные глупости. Бросить все и просто так уехать в N он, конечно, не мог, и хотя бы это Регина должна была понимать. Теоретически можно было получить у Москвы разрешение на поездку по личным обстоятельствам на пару дней, но это требовало времени. Да и входить в детали ему особенно не хотелось - Регина своим звонком поймала его как раз во время очередного ужина на кухне у Валерии, и та уже начала на него как-то странно поглядывать. Так что он предпочел свернуть разговор.

   - Мне надо подумать. Перезвоню позже.

   Вопрос от Валерии последовал сразу же, после того, как он завершил разговор.

   - Это кто, если не секрет? Просто у тебя стало такое лицо...

   Да, женщина - она всегда женщина. Как-то не хотелось Ильину раньше ей рассказывать об этой истории. Вроде ничего стыдного он не делал, но вот не хотелось и все тут. О смерти его жены она, конечно, знала, упоминал он и своем пребывании в N, но так, без деталей. Сейчас пришлось рассказывать в деталях: кто, что и как. В середине разговора подтянулся Марцинкевич, быстро понял, что зашел не во время и попытался уйти, но Ильин остановил его. Присутствие приятеля позволило ему сместить акценты в разговоре - теперь речь шла в основном о возникшей проблеме с арестом двоюродного племянника. Валерии было уже явно неудобно задавать при нем вопросы в отношении Регины. Хоть какая-то передышка. Тем более, что, почувствовав какую-то напряженность, Марцинкевич стал спрашивать о деталях, которых Ильин пока не знал.

   - Дело ясное, что дело темное, - Марцинкевич любил иногда поиграть словами, хотя бы просто для того, чтобы выиграть время. - Похоже, надо, все же, ехать. Хотя бы для того, чтобы понять, что там происходит.

   Валерия молчала, но делала она это настолько выразительно, что было понятно: идея поездки Ильина в N ей совершенно не нравится. И ведь, вроде, куда как умная женщина, а стоило всплыть на горизонте, как сейчас принято говорить, бывшей Ильина, и все - эмоции зашкаливают.

   Однако сюрпризы в этот вечер еще не кончились. Ильин даже с удовольствием ответил на новый телефонный звонок - как-то уж слишком сгустилась атмосфера за кухонным столом. На этот раз звонил посол. Он был крайне озабочен.

   - Вы на месте? Все в порядке? Давайте-ка завтра подтягивайтесь сюда денька на три. Вы же знаете, что послезавтра с визитом наш новый министр приезжает. Дань традиции - первый визит сюда. Так вот, был у меня с ним сегодня разговор. Он о Вас вспомнил и попросил, чтобы Вы здесь обязательно были. А Вы с ним что, знакомы? Раньше встречались?

   - Да, первый раз еще в Китае. И еще потом... - Ильин во время прикусил язык, от удивления чуть не выложив обстоятельства их недавней встречи. Но посол уже не слушал.

   - Отлично, вот и проговорим сначала, как его ориентировать. А то знаете, бумаги - бумагами, но личный разговор совсем другое дело. Так что жду.

   В ответ на вопросительные взгляды Валерии и Марцинкевича Ильин только коротко бросил:

   - Завтра еду в Минск. Дня на три. Без вариантов.

   Помолчали.

   Как всегда, ситуацию спас Марцинкевич.

   - А давайте я съезжу в этот ваш N. По дороге в Москве и детей проведаю, гостинцев отвезу. А своим туда позвони и скажи: приедет приятель, он в таких вещах понимает, а до его приезда лучше ничего не делать. Поверь, они сейчас в таком состоянии, что с готовностью переложат на кого-нибудь ответственность.

   - Но что ты там узнаешь?

   - Посмотрим. Похожу, понюхаю. Адвокат наверняка уже есть - с ним потолкую. Знаете, иногда видимость активности чуть ли не важнее, чем реальные действия. Уж во всяком случае, от глупостей удержу. Подготовь мне весь списочек - кто там кем кому приходится и все координаты. Завтра не успею, а послезавтра тронусь.

   - Подожди, куда ты тронешься, а граница? Она же закрыта?

   - Это что, я не найду тропинку? Да ты меня не смеши. Народ как ездил за покупками в обе стороны, так и ездит. Лишний день просто потрачу.

   Так и решили.

   Х

   В Минске было интересно.

   Новый министр во время переговоров подчеркнуто не касался полицейских эксцессов, но очень много говорил о необходимости общественного диалога внутри страны и нормализации отношений с соседями извне. Слушать его рассуждения о том, что обеим странам надо и восстанавливать, и, в меру возможности, наращивать массив сотрудничества с европейцами, создавая тем самым противовес всем этим бесчисленным санкциям, спорам и взаимным обвинениям, нравилось далеко не всем в Минске. Однако, Сурманс - а он