Книга 2. Замок Древней

Глава 1. Замысел и исполнение

Чёрный

Солёное озеро осталось позади и лишь ветер доносил запах водорослей и сырость. Серая фигура на фоне зелёного пейзажа вышагивала по бездорожью: низко опущенный капюшон, мантия в пол, лишь торчащая чёрная борода выглядывала, да острый подбородок.

Чёрный шагал по направлению к АнНуриен Юндил. У Замка Древней. Чёрный фыркнул: создатель этого мира фантазией не обладал. Впрочем мир был интересен другими своими свойствами — огромное количество самых разнообразных аэльев здесь оказывались в беспамятстве, и каждый новый добавлял капельку безумия в общий котёл.

И всё по воле Безымянного.

Его террариум Чёрному не нравился, потому что выглядело всё так, будто главная задача его покровителя — навести побольше шума. Нужно, чтоб Гарри выжил? При этом собирается засунуть его в самое пекло.

И вообще, при чём здесь Гарри?

Безымянный никогда не раскрывал всей идеи своего плана, и на то были причины. Что известно даже одному, может быть прослушано в астрале. Чёрный так же не хотел слишком сильно распространяться даже мыслями о той малой части плана, которую ему нужно было реализовать. И всё же сир ему кое-что поведал.

Гарри, по замыслу Чёрного, должен был стать одним из ключевых в Восьмёрке, на равне с Алисой, Хоргом Риштом, Тираэлем и остальными столь же звучными именами. Одним из тех, кто должен был быть ударной силой в войне, ещё не начавшейся.

Но точно так же Гарри мог им стать, управляя сейчас огромной империей. Ему же выдали роль третьесортного управляющего в крепости, полной униженных и побитых аэльев.

Нет, Чёрный хоть и отличался смирением, но здесь даже он негодовал от недопонимания, хотя настаивал совершенно на ином.

Деревня медленно и неуверенно приближалась. Чтоб не привлекать внимания, Чёрный оградил себя отводом глаз и беспрепятственно прошёл через всю деревню: одинаковые домики, ровные улочки, замок из чёрного камня на фоне гор. Он прошёл дальше, входя в большое и просторное каменное строение.

Здесь было свежо и пусто. А ещё необычайно приятно. Храм Чёрного — его собственная святыня, коих осталось по мирам Сущего не то, чтоб очень много. Он никогда не хвастал своей значимостью, но изображали его всегда с размахом — Чёрный был не прочь.

Пройдя на второй этаж, он увидел старика в очках с толстыми линзами. Тот сидел над бумагами и никого не замечал.

— Приёмные часы ещё не наступили, — проскрипел он противным старческим голосом.

— Я думаю, что меня Вы в состоянии принять, — произнёс Чёрный.

Йен Григо, сидящий за столом, поднял взор и нахмурился, но не удивился.

— Внемли моим словам: ближе к зиме сюда прийдёт человек по имени Гарри, а с ним достойные защитники сей земли, и встретить их надобно радушно, ибо Гарри — решение всех ваших бед.

— И с какой стати… — стал возмущаться старик, но Чёрный уже вернул заклинание, и Йен Григо замолчал, озираясь по сторонам. — Грубиян какой-то.

Глава 2. Потому что надо

Дмитрий Купель

3-ий год, 17 день ханты Жёлтых Листьев

Не получится назвать конкретную причину, по которой что-то пошло не так. Обычно это происходит у нас в голове: хлоп, и всё плохо. А вроде всё до какого-то момента было хорошо. А вроде и не изменилось же ничего. Но песчинка спровоцировала лавину.

Дима почему-то это «плохо» ощутил очень заранее.

Он потянулся, очень аккуратно, чтоб не словить судорогу. Жена уже встала, готовила что-то на кухне. Судя по запаху достала из кладовки кусок вяка. Вяков в родном мире Димы не было. Свиньи были, коровы были, битруши были, а вяков не было. Когда он в первый раз вяка увидел, то подумал, что это крокодил, которому зубы выбили и ещё две лапы пришили.

А Вяк в этом году получился у них жирный, сальный, с мясистым хребтом. Не зря ему Анрэ в лес бегал стрикунов ловить — мелких кусючих тварей, на стрекоз похожих. Ежели искусают, будешь весь синий и вялый, будто бухал до этого неделю беспробудно.

Дима втянул ароматный воздух и потрогал спину.

Последняя встреча, в которой Вирт старший лишился руки, в которую они гнали гнилого кабана через всю деревню, не прошла бесследно, хотя то было в ханту Урожая, больше полсотни дней назад. Синяк на всю спину пришлось отхаживать магией, за что Марьяне пришлось заплатить цену, о которой до сих пор было стыдно.

Мысль о стыде засела в голове, больше ни о чём не думалось. Дима встал с кровати и прошёл на кухню.

— Чего такой хмурый? — встретила его с улыбкой Роксана — его жена.

Миленькое деревенское личико, нежные плечи, глубокие чёрные глаза, острый подбородок. Она сразу же, с первых долек, сразила его своей красотой, нежностью и заботой, а большего ему и не требовалось.

Роксана наложила ему мяса и дольки муньки (чем-то напоминает тыкву, только жёстче и солёная), посыпанные засушенной зеленью.

— Спина болит, — буркнул он и принялся есть.

Дима уселся за стол, глядя в застеклённое окно, из которого задувало. На веранде было прохладно, от чего он ёжился и тёр заледенелые руки. За окном ветер трепал серые листья стоящего за забором деревца. То, что раньше было зелёным, коричневым, белым, всё сделалось серым и гнулось под гнётом гнусной природы. Серое небо едва пропускало солнечный свет.

Еда должна была быть невероятно вкусной, но вкуса он не почувствовал.

Нужно было сходить на посты вокруг Аннуриена и развести часовых, а потом идти на поле и собирать муньки, хотя бы ещё штук пять, а то мало на зиму будет. А за окном уже холодно, ветер воет. Не то, чтоб нужно было меховой плащ надевать, но задувает так, что затылок начинает трещать.

Глядя на проплывающие серые тучи хотелось пойти и напиться, но нечего. Брага ещё не настоялась, а с прошлого года всё выпили.

Открылась дверь, вихрем влетел Анрэ в коротких шортах, без рубахи и босиком. Мальчуган лет двенадцати на вид не отличался особыми выходками, но иногда за ним такое поведение замечалось.

— Ты где бегал в таком виде? — поднял бровь Дима, глядя на оборванца.

— На край поля к большой как её там, с круглыми штуками, смотри, — он показал красное спелое яблоко, уже с одной стороны надкусанное, и шмыгнул носом.

— Только попробуй мне заболеть, — строго приказал Дима и продолжил есть.

— Ну па-ап, — протянул Анрэ, откусывая яблоко в очередной раз и вновь шмыгнув носом.

— Не папкай, — отозвалась Роксана возле печи, помешивая суп. — Слушай лучше, что отец тебе говорит.

Парень надулся и пошёл в дом, ёжась от холода.

От одной