выражать себя всегда были взвешенными и строгими, и слова письма одновременно утешали и причиняли боль, пока я одержимо вчитывалась в него, пытаясь найти хотя бы намек на многозначительность. Временами мне казалось, что Бентон каким-то таинственным образом сообщает, будто его смерть была ненастоящей, являясь частью интриги или какого-нибудь плана, составленного ФБР, ЦРУ или бог знает кем еще. Потом, остыв, я вспомнила правду. Бентона пытали и, в конце концов, убили. Анализ ДНК, зубной карты, личных вещей подтвердил, что неузнаваемые останки принадлежали ему.

Я постаралась заставить себя выполнить сегодня его просьбу. Смешно было даже думать о том, что Люси прилетит в Ричмонд на ужин. Но я все равно взяла трубку телефона и набрала ее номер. Она перезвонила мне по мобильному через пятнадцать минут.

— В отделе сказали, что ты меня разыскиваешь. Что случилось? — весело спросила она.

— Трудно объяснить, — начала я. — Жаль, что до тебя всегда приходится дозваниваться через офис.

— Мне тоже.

— И я знаю, что не могу говорить открыто… — Опять нахлынула грусть.

— Что случилось? — прервала меня Люси.

— Бентон написал письмо…

— Поговорим позже, — снова перебила она, и я поняла ее или по крайней мере подумала, что поняла. Разговор по сотовому могут подслушивать. — Поверни здесь, — сказала кому-то Люси. — Извини, — обратилась она ко мне. — Мы решили заехать в «Лос Бобос» выпить по «коладе».

— По «коладе»? Что это?

— Высококачественный кофеин с сахаром в маленьком стаканчике.

— Ну, он хотел, чтобы я прочитала письмо именно сегодня. Он хотел, чтобы ты… Ладно. Все это кажется такой глупостью. — Я заставляла себя говорить уверенно, не выдавая своего состояния.

— Мне нужно идти, — сказала Люси.

— Может быть, перезвонишь попозже?

— Хорошо, — ответила она тем же раздраженным тоном.

— Ты с кем? — продолжила я разговор, потому что мне нужно было слышать ее и не хотелось вешать трубку, когда в ушах еще звучал ее неожиданно холодный голос.

— Со своей сумасшедшей напарницей.

— Передавай ей привет.

— Тебе привет, — сказала Люси напарнице Джо, числившейся в УБН — Управлении по борьбе с наркотиками.

Они работали в составе спецподразделения, действовавшего в зоне интенсивного наркотрафика, и расследовали серию зверских разбойных нападений на частные дома. Отношения Джо и Люси продолжались также в другой области, не имевшей ничего общего с работой. Они были очень осторожны, поэтому не думаю, чтобы в БАТ или УБН знали об этих отношениях.

— Перезвоню, — проговорила Люси, и в трубке раздались гудки.

Глава 2

С капитаном полиции Ричмонда, Питом Марино, мы были знакомы так давно, что, кажется, даже думали одинаково. Поэтому я не удивилась, когда он позвонил за мгновение до того, как я успела снять трубку, чтобы найти его.

— Что-то ты гундосишь, — сказал он. — Простудилась?

— Нет. Рада, что ты позвонил, потому что я собиралась тебя разыскивать.

— Да ну?

Я поняла, что он или в своем грузовичке, или в полицейской машине. И там и там была установлена полицейская рация, которая в этот момент жутко шумела.

— Ты где? — спросила я.

— Езжу по округе, слушаю рацию, — заявил он, как будто наслаждался поездкой по берегу океана с опущенной крышей машины. — Считаю часы до пенсии. Разве жизнь не прекрасна? У меня есть все, кроме птицы счастья.

Сарказм в его голосе ощущался почти физически.

— Что у тебя случилось?

— Ты, наверное, уже знаешь о протухшем жмурике в порту Ричмонда? Говорят, людей рвет за милю от него. Я рад, что это не моя проблема.

Голова отказывалась работать. Я не представляла, о чем он говорит. Щелкнул сигнал режима ожидания. Я приложила трубку беспроводного телефона к другому уху и направилась в свой кабинет.

— Что за протухший жмурик? — спросила я, выдвигая кресло из-за письменного стола. — Марино, подожди, пока я отвечу на другой звонок. Не клади трубку.

Я нажала кнопку телефона.

— Скарпетта слушает.

— Это Джек, — услышала я голос моего заместителя Джека Филдинга. — В грузовом контейнере в порту Ричмонда нашли труп. Сильно разложившийся.

— Об этом мне только что рассказал Марино.

— Вы разговариваете так, словно простудились. По-моему, я тоже заболеваю. И Чак опаздывает, потому что плохо себя чувствует. По крайней мере он это говорит.

— Контейнер только что сгрузили? — прервала я.

— Сгрузили с «Сириуса». Очень непонятная ситуация. Как с ней прикажете разбираться?

Я начала лихорадочно записывать информацию на листке бумаги еще более неразборчивым почерком, чем обычно. Нервы были натянуты, как проволока канатоходца.

— Поеду сама, — немедленно решила я, хотя в голове еще звучали слова Бентона.

Я снова спешила на вызов. Может быть, с большей охотой, чем обычно.

— Не нужно, доктор Скарпетта, — пытался отговорить меня Филдинг, как будто стал моим начальником. — Я все сделаю сам. Ведь у вас отгул.

— К кому мне обратиться в порту? — спросила я, чтобы остановить его.

Филдинг месяцами умолял, чтобы я ушла в отпуск, съездила отдохнуть на пару недель или даже подумала о годичном академическом отпуске. Мне надоели все, кто пытался присматривать за мной. Я устала от намеков, что после смерти Бентона я стала хуже работать, что обособилась от подчиненных и окружающих, что выгляжу изможденной и рассеянной.

— Нас известила детектив Андерсон. Она на месте преступления, — продолжал Филдинг.

— Кто?

— Наверное, новенькая. Правда, доктор Скарпетта, я справлюсь. Почему бы вам не отдохнуть? Оставайтесь дома.

Я вспомнила, что на линии ждет Марино. Переключилась, чтобы сказать, что перезвоню, как только закончу разговор. Но он уже повесил трубку.

— Скажите, как туда попасть? — обратилась я к заместителю.

— Похоже, вы не собираетесь воспользоваться моим советом.

— Если из моего дома, то вначале надо ехать по Центральной автостраде, а потом?

Филдинг объяснил дорогу. Я положила трубку и, не выпуская из рук письмо Бентона, поспешила в спальню. Куда его спрятать? Не могла же я просто засунуть его в ящик стола. Не дай Бог, я его потеряю или его найдет горничная. Мне не хотелось также оставлять его там, где случайно могу на него наткнуться и опять расстроиться. Мысли бешено крутились в голове, сердце билось, адреналин переполнял кровь, когда я смотрела на жесткий кремовый конверт с надписью «Для Кей», сделанной скромным аккуратным почерком Бентона.

Наконец взгляд остановился на стальном сейфе, привинченном к полу платяного шкафа. Я лихорадочно пыталась вспомнить, где хранила записанную