отшельником… Питаюсь. На будущей неделе думаю убраться отсюда… Уж надоело…

— Непостижимо! — сказал Дюковский.

— Что же тут непостижимого?

— Непостижимо! Ради бога, как попал ваш сапог в сад?

— Какой сапог?

— Мы нашли один сапог в спальне, а другой в саду.

— А вам для чего это знать? Не ваше дело… Да пейте же, черт вас возьми. Разбудили, так пейте! Интересная история, братец, с этим сапогом. Я не хотел идти к Оле. Не в духе, знаешь, был, под шефе^[6]… Она приходит под окно и начинает ругаться… Знаешь, как бабы… вообще… Я, спьяна, возьми да и пусти в нее сапогом… Ха-ха… Не ругайся, мол. Она влезла в окно, зажгла лампу, да и давай меня мутузить пьяного. Вздула, приволокла сюда и заперла. Питаюсь теперь… Любовь, водка и закуска! Но куда вы? Чубиков, куда ты?

Следователь плюнул и вышел из бани. За ним, повесив голову, вышел Дюковский. Оба молча сели в шарабан и поехали. Никогда в другое время дорога не казалась им такою скучной и длинной, как в этот раз. Оба молчали. Чубиков всю дорогу дрожал от злости, Дюковский прятал свое лицо в воротник, точно боялся, чтобы темнота и моросивший дождь не прочли стыда на его лице.

Приехав домой, следователь застал у себя доктора Тютюева. Доктор сидел за столом и, глубоко вздыхая, перелистывал «Ниву».

— Дела-то какие на белом свете! — сказал он, встречая следователя, с грустной улыбкой. — Опять Австрия того!.. И Гладстон^[7] тоже некоторым образом…

Чубиков бросил под стол шляпу и затрясся.

— Скелет чертов! Не лезь ко мне! Тысячу раз говорил я тебе, чтобы ты не лез ко мне со своею политикой! Не до политики тут! А тебе, — обратился Чубиков к Дюковскому, потрясая кулаком, — а тебе… во веки веков не забуду!

— Но… шведская спичка ведь! Мог ли я знать!

— Подавись своей спичкой! Уйди и не раздражай, а то я из тебя черт знает что сделаю! Чтобы и ноги твоей не было!

Дюковский вздохнул, взял шляпу и вышел.

— Пойду запью! — решил он, выйдя за ворота, и побрел печально в трактир.

Становиха, придя из бани домой, нашла мужа в гостиной.

— Зачем следователь приезжал? — спросил муж.

— Приезжал сказать, что Кляузова нашли. Вообрази, нашли его у чужой жены!

— Эх, Марк Иваныч, Марк Иваныч! — вздохнул становой, поднимая вверх глаза. — Говорил я тебе, что распутство не доводит до добра! Говорил я тебе, — не слушался!

1884

Комментарии

Впервые напечатано в Альманахе журнала «Стрекозы» на 1884 г., с иллюстрациями. Подпись: А. Чехов.

Рассказ был написан Чеховым для Альманаха по предложению редактора «Стрекозы» Ип. Василевского. В письме от 18 июля 1883 г. он писал Чехову: «Довольно значительный объем сборника позволяет мне принимать в нем к напечатанию вещи относительно крупные, доходящие по своим размерам до половины печатного листа. Само собою разумеется, что от статей, предназначаемых для „Альманаха“, требуется известная цельность, законченность и возможно тщательная отделка по отношению к форме». О строгих требованиях к литературным достоинствам рассказов для Альманаха Василевский писал Чехову еще раз (27 июля 1883 г.): «Что касается „Альманаха“, то он, будучи иллюстрированным, будет и подцензурным. Заготовляя рассказ для него, благоволите обратить внимание на тщательную отделку его в литературном отношении». Чехов, приняв предложение участвовать в сборнике, вначале послал рассказ «Он понял!», который, однако, был ему возвращен редакцией как не подходящий к характеру сборника, после чего им был послан рассказ «Шведская спичка». Получив рассказ, редактор ответил Чехову (22 августа 1883 г.): «Присланный Вами рассказец будет помещен в „Альманахе“. Редакция была бы обязана, если бы Вы участили свое сотрудничество в журнале высылкою преимущественно небольших сцен и очерков». О своем рассказе Чехов писал издателю «Осколков» Н. А. Лейкину (19 сентября 1883 г.): «Недавно я искусился. Получил я приглашение от Буквы [Ип. Василевский] написать что-нибудь в „Альманах Стрекозы“… Я искусился и написал огромнейший рассказ в печатный лист. Рассказ пойдет. Название его „Шведская спичка“, а суть — пародия на уголовные рассказы. Вышел смешной рассказ».

Мысль написать пародию на уголовный рассказ могла возникнуть у Чехова в связи с увлечением многих современных ему газет уголовными романами и рассказами. Этого вопроса Чехов касался в одном из своих фельетонов «Осколки московской жизни» в журнале «Осколки», 1884, № 47.

Примечания

1

Нана — героиня одноименного романа (1880) французского писателя Эмиля Золя.

(обратно)

2

Алиби — в уголовном праве доказательство, что обвиняемый в момент совершения преступления находился в другом месте (лат.).

(обратно)

3

нет сомнения (лат.).

(обратно)

4

Пришел, увидел, победил! (лат.).

(обратно)

5

 Габорио Эмиль (1835—1873) — французский писатель, автор уголовных романов «Дело Леруж», «Лекок, агент сыскной полиции», «Петля на шее» и др. Многие романы Габорио переведены на русский язык.

(обратно)

6

от франц. — chauffé — навеселе.

(обратно)

7

Гладстон Уильям (1809—1898)—английский политический и государственный деятель.

(обратно)