не хвастается? Я бы хвасталась.

— Не знаю. Я, конечно, пару раз разнял буквально вот этими руками её свары с одноклассниками, но теперь она уверена, что я её спасу в любой ситуации, и местами стала ещё невыносимее. И она не подчинённый, которого можно уволить. И приказать ей я не могу. То есть могу, но она не послушает.

— Но она вас вообще когда-нибудь слушает? Слышит?

— Вроде бы иногда — да. Или мне кажется.

— Но вы не сдаётесь?

— Пока не сдаюсь, сердце моё.

— И правильно, — столь целеустремлённым мужчиной сложно не восхищаться.

Телефон тренькнул, он извинился и глянул.

— Например, вот, — показал ей.

Элоиза взяла и посмотрела. «Спокойной ночи, папа», плюс стикеры, смайлы сердечками и что-то там ещё.

— Не так плохо, как мне кажется. Отвечайте, — и с улыбкой вернула ему телефон.

— Скажите, зачем вот это всё обилие безумных картинок? — он страдальчески на неё глянул.

— Наверное, это проще, чем написать. Или сказать словами. Я думаю, вы пробудили в ней какие-то ростки симпатии, и они вот так проявляются.

— Хорошо, пусть так нынче выглядит симпатия, — он кивнул и принялся отвечать. — Но извините, я старомоден, и буду в ответ пользоваться исключительно словами.

— Процесс запущен, всё не так плохо, как может показаться, и вообще — я в вас верю.

- Мне это очень приятно. А сейчас — ну их всех. Кроме них, у меня ещё вы. Мне очень недоставало вас рядом всю эту неделю.

— Я вот она, и я тоже, безусловно, у вас, — смеясь, проговорила Элоиза.

И дальше уже им просто было хорошо вдвоём.