- И потерять драгоценные минуты, которые я ещё могу провести с тобой?
…и через неделю после него
Сглатывая терпкую солоноватую жидкость, слизывая последние её белесые капли со своих губ только что освободившимся язычком, Гном посмотрела на Риэля и спросила:
- Уверен, что это было самое последнее твоё желание?
- Нет, не уверен. Потому что только что я вспомнил ещё несколько интересных способов…
- Ри! – воскликнула девушка и, закутавшись в простынь, спрыгнула с кровати. – Твоя память просто удивительна! Она множит воспоминания в геометрической прогрессии!
Риэль громко рассмеялся и ухватился за край ткани, ставшей подобием платья на обнажённом теле Гном. Потянул на себя и словил упавшую ему в объятия девушку.
- Этой ночью наступает такой большой праздник, а ты хочешь пренебречь своей миссией?
- Да ну тебя! Я скорее погибну здесь от истощения, чем вернусь домой, - еле выговорила Гном сквозь заливистый смех, уворачиваясь от пытавшихся пробраться под ткань простыни пальцев Риэля.
- Нет, не погибнешь! Я сейчас же позабочусь о твоей сохранности и накормлю тебя самым вкусным в твоей жизни омлетом, - сказал эльф и выпустил девчонку из своих рук.
Затем он поднялся, натянул на голое тело штаны и, увлекая за собой Гном, босиком спустился в кухню. День уже уступал свои права вечеру, в доме царил полумрак, поэтому, нащупав свободной рукой выключатель, Риэль включил электрический свет.
За несколько последних дней у него закончились все до одной свечи, но Риэль так и не нашёл времени, чтобы заказать новую партию. Поэтому уже третий вечер подряд проходившие по улице эльфы дивились тому, что впервые видели окна этого дома, светящимися более ярко, чем обычно. А сам хозяин наконец признал, что электричество – вещь довольно таки полезная, особенно тем, что отопление в его доме также работало от последнего. А уж чтобы весь его дом прогрелся, эльф озаботился на следующее же после Нового Года утро, ведь Гном никуда не исчезла, зато продолжала жаловаться на холод и слишком часто шмыгала носом.
Теперь камин в гостиной служил таким же атрибутом зимних вечеров, как и обвешенная непонятно чем ель – символом счастливых праздников. Но у Гном и Риэля было слишком мало свободного времени, чтобы проводить его у камина. В основном они обитали на втором этаже этого подвергшегося некоторым переменам дома.
Усадив девушку на высокий стул, Риэль поставил сковороду на огонь и принялся нарезать для омлета овощи, которые тут же кидал в нагретую посуду. Когда притомлённые овощи начали испускать приятный аромат, мужчина взялся взбивать яйца в омлет.
- Почему-то я уверен, - начал он говорить, иногда хитро поглядывая на довольную и спокойную Гном, наблюдавшую за процессом, - что мне придётся отныне работать в несколько раз больше, чтобы прокормить такого мелкого троглодита, как ты. К тому же, ты не сможешь всё время ходить, замотавшись в постельное бельё. А значит, уже завтра нам следует посетить нескольких торговцев и одну мою хорошую знакомую портниху.
- Скажешь тоже! - фыркнула Гном, чуть было не спрыгнувшая со стула с желанием чмокнуть мужчину в щёку, такой приятной ей показалась его забота. Затем чуть грустным тоном добавила: – Рождество – это последний праздник, на который мы дарим подарки тем, к кому не успели заглянуть на Новый Год. Просто у тебя, очевидно, было слишком много желаний – как минимум, их осталось ещё два способа - и поэтому я так задержалась. Но Рождество закончится уже завтра и…
- Кстати, раз уж ты «моталась туда-сюда», не знаешь ли, чьё рождение ожидается к этому празднику? – перебил девушку Риэль, который и думать не хотел о том, что завтра мог бы остаться без неё.
- Вынуждена тебя огорчить, но тот, чьего рождения ты ждёшь, как бы умер ещё пару тысяч лет назад.
Риэль помешал овощи на широкой сковороде и вылил сверху взбитые яйца, после чего накрыл всё это крышкой и подошёл к Гном. Одной рукой он обнял её за талию, чуть притянув к себе, ладонью второй провёл по нежной щёчке, не смог отказать себе в том, чтобы ещё раз поцеловать глубоко и долго свою прекрасную гостью и затем, с трудом от неё оторвавшись, сказал:
- Никуда ты не уйдёшь отсюда, пусть даже мы испробуем ещё не два, а миллион разных способов.
- Почему? – шёпотом спросила Гном, которой, в общем-то, и самой здесь очень даже нравилось.
- Потому что моей душе очень нужно, чтобы ты осталась.