Игорь Шушарин Наполеоныч. Шведский дедушка русского шансона

Автор и издательство выражают благодарность сайту www.russian-records.com за предоставленные коллекционные записи с пластинок 1910–1930-х гг. (треки № 1–17), а также всем друзьям-музыкантам, принимавшим участие в реконструкции песен, собранных В. Н. Гартевельдом (треки № 18–25).

Отдельные слова признательности звукорежиссеру Виталию Колодному (Торонто) за мастеринг и реставрацию старинных записей.

НИЖНИЙ НОВГОРОД

ДЕКОМ

2018

Серия «Русские шансонье». Основана в 2009 году

Автор проекта серии Максим Кравчинский

Художественное оформление серии Вячеслава Петрухина.

Нижний Новгород: ДЕКОМ. — 2018. — 304 с.

ISBN 978–5-89533–411-9

© И. Шушарин, автор, 2018

© М. Кравчинский, предисловие, 2018

© М. Ляпунов, рисунок на обложке

© Издательство ДЕКОМ, оформление, дизайн серии, 2018

Предисловие редактора

«Музой был мне сумрак каземата,

Цепь с веревкой — лиры были струны…»

П. Ф. Якубович, 1884

Книга, которую вы держите в руках, выходит в литературной серии «Русские шансонье» под символичным номером 13, хотя, откровенно говоря, с нее стоило начать, ведь главного героя этого исследования журналисты давно прозвали «дедушкой русского шансона». Вильгельм Наполеонович Гартевельд стал первым человеком в Российской Империи, который начал не только собирать и изучать каторжанский фольклор, но и вывел его на большую сцену. И хотя сам исследователь настаивал на том, что его «этнографические концерты» преследуют исключительно научную, а не развлекательную цель, факт остается фактом: именно благодаря Гартевельду зазвучали более века назад со всех эстрад «песни каторжников, беглых и бродяг».

Конечно, знали и пели острожные баллады на Руси с незапамятных времен. Вспомним хотя бы песни Ваньки Каина. Но обозначить это явление в качестве самостоятельного музыкального жанра и вынести на суд широкой публики додумался только Наполеоныч, как с долей иронии называет своего героя автор этой книги, известный петербургский журналист Игорь Шушарин. Почувствовав успех начинания Гартевельда, по всей России, как сорняки на заброшенном огороде, тут и там стали возникать коллективы, распевающие каторжанские песни: «Хор каторжан № 1», «Квартет каторжан Бориса Гирняка», «Хор каторжан п/у Макарова», «Сибирский квартет Гирняка и Шама»… Несть числа на российской сцене начала XX века было этих предшественников современных групп «Лесоповал» и «Бутырка». Модный каторжанский фольклор входил в репертуар и признанных звезд императорских подмостков. С легкой руки Гартевельда о «злой бродяжьей доле» запели Федор Шаляпин и Надежда Плевицкая, Лев Сибиряков и Мария Лидарская, Михаил Вавич и Александр Вертинский…

Популярный жанр благополучно пережил революцию и в полный голос продолжил звучать в Советской России. Правда, в угоду новым реалиям было слегка подкорректировано название — «песни каторжан» стали называть «песнями политкаторжан», а к «песням каторги» добавили весомое уточнение — «песни каторги и ссылки». Ведь не секрет, что многие видные большевики лично и подолгу «изучали» острожный быт. При новой власти они не только встали у руля, но и создали «Общество политкаторжан», а при нем одноименный хор. Нетрудно догадаться, какой репертуар там исполнялся. Вплоть до середины 1930-х годов выходят пластинки, где, как и при старом режиме, на этикетках пишут — «песня тюрьмы и каторги», «каторжанская песня»; публикуются нотные издания и песенники из серии «Песни каторги и ссылки». Особой популярностью пользуется композиция «Замучен тяжелой неволей», под которой непременно указывают — «Любимая песня Ильича». Так что зерна, посеянные Вильгельмом Наполеоновичем, легли на благодатную почву. И хотя в дальнейшем жанр надолго загнали в подполье, это не помешало ему возродиться во всей, так сказать, «красе» (а подчас, и ужасе) в современной России. Споры о достоинствах и недостатках, на мой взгляд, тут излишни: какая жизнь — такие песни. Еще Максим Горький, кстати, тоже приложивший руку к популяризации жанра, говорил: «Русская песня — русская история». Посему книга Игоря Шушарина — не только увлекательнейшее историческое исследование о похождениях талантливого авантюриста от музыки, обрусевшего шведа Вильгельма Гартевельда, ставшего основателем самого популярного (как к этому ни относись, но с фактами не поспоришь) на российских просторах музыкального стиля, но и тот самый необходимый «кирпичик» в фундаменте исследования квази-жанра, известного сегодня под названием «русский шансон». И хотя сам наш герой певцом не был, выход книги о нем в серии «Русские шансонье», без сомнений, оправдан.

Книга Игоря Шушарина об одиссее Вильгельма Гартевельда — единственная на сегодняшний день не только в России, но и в мире. Не будет преувеличением назвать этот труд «портретом на фоне времени». Ведь помимо детального (насколько позволяют весьма скупые источники информации) наблюдения за приключениями и злоключениями своего героя, Шушарин с не меньшей тщательностью воссоздает и красочный исторический фон, в интерьерах которого обитают множество известных персонажей: Чайковский и Шаляпин, Короленко и Балиев, Столыпин и… Карл XII. Автор относится к своему персонажу с любовью, сквозь которую, однако, подчас пробивается ирония и даже сарказм. Но будьте внимательны — здесь нет издевки или осуждения, а есть лишь правдивая, без прикрас, попытка проследить жизненный путь одаренного человека, не лишенного при этом авантюрной жилки и стремящегося когда блефом, когда хитростью или интуицией (но никогда подлостью!) прогнуть под себя «изменчивый мир». Зигзаги биографии Гартевельда сплетаются в столь причудливый узор, что, откровенно говоря, читать о нем и его похождениях мне было интересно и без песен. Но раз уж наш персонаж — музыкант, то разные мелодии неизбежно возникают по ходу повествования, превращая чтение почти что в просмотр кинокартины с удачно подобранными саунд-треками. Замечу, что не стоит воспринимать Гартевельда исключительно в роли популяризатора каторжанской песни. Его заслуги на музыкально-просветительском поприще куда значительнее: он сочинял оперы, писал романсы для Шаляпина, изучал солдатский фольклор