Глава 1

Я сидела на берегу необычного круглого озера, сквозь толщу чистой воды проглядывало каменистое дно. Кругом — незнакомые хвойные деревья и странные безлиственные кустики, напоминающие белые кораллы. Трава — насыщенного зелёного цвета, то тут, то там мелькали ярко-розовые бутоны. Фу, терпеть не могу розовый цвет.

Небо над головой — глубокого синего цвета, с плывущими по нему пушистыми облачками. Почему-то вспомнилось детство, когда я по речке пускала бумажные кораблики. Яркое оранжевое солнце медленно карабкалось по небосводу. Почти полдень.

В который раз окинув взглядом широкую поляну с озером, поразилась чистоте этого места. В наше время такое редко встретишь — обязательно найдётся какая-нибудь свинья, поленившаяся дойти до мусорки.

Вздохнув, снова подняла взгляд к небу.

— Мать вашу, где я?! — воскликнула солнцу.

* * *

За 4 часа до этого

Выйдя из общежития, задумалась, куда идти. К мачехе не хотелось совершенно. Нотации и требования женщины ещё в первые дни совместной жизни настроили мачеху против меня. А сводная сестра, не упускающая возможности едко прокомментировать любое моё действие, была уже не так далеко от той грани, когда я перестану себя сдерживать. Так и хотелось кинуть в холёное личико вазой! Снова заведут разговор про то, как много для меня сделали, что я неблагодарная, злая, полная разврата… Не хочу. Надоело.

Замерев ненадолго перед входом в метрополитен, улыбнулась посетившей меня мысли. Поехала на вокзал. Там купила билет до деревни — захотелось к бабушке с дедом. Они давно ждали в гости, а я то на учёбе, то на концертах с ребятами, то ещё где…

* * *

В электричке от духоты и едкого запаха пота стало дурно, даже несмотря на открытые форточки, что летом и не удивительно.

Выбрав место в середине вагона, у окна, закинула сумки на полку, а рюкзак поставила на колени, прикрыв выглядывающую из дыры в джинсах татуировку дьявола на правом бедре. Кинула последний взгляд на вокзал. Не хочу и не буду возвращаться в этот город до начала семестра. Мне здесь делать нечего. Тем более, что мои ребята разъехались по дачам и курортам.

Ко мне подсели две смутно знакомые старушки, обсуждая огороды. У одной какая-то пакость поела все огурцы, а у второй оказались проблемы с кабачками и тыквой. Приглядевшись краем глаза, вспомнила их и улыбнулась. Вот уж кого встретить не ожидала!

— Здрасьте, баб-Нина, баб-Катя, — помахала им рукой. Сколько себя помню, старушки никогда в город не выбирались, предпочитая копаться в огородах и нежить косточки под солнцем на лавочке, обсуждая всё на свете. Хотя, за то время, что я провела в университете, могло многое поменяться. Я же не приезжала три года!

Бабульки вздрогнули от неожиданности и синхронно нахмурились, окидывая меня внимательным взглядом.

— Девонька, не обозналась? — слегка дребезжащим голосом поинтересовалась одетая в потёртые синие штаны и зелёную майку старушка, севшая напротив меня. Баба Катя.

— Не узнаёте? — понимающе улыбнулась. Когда в последний раз виделись, я ходила с родным каштановым цветом волос. Но недавно перекрасилась в фиолетовый, оставив салатовой одну прядку длинной чёлки. — Я Валькирия, Клавдии Петровны внучка.

С именем, надо сказать, мне не совсем повезло. Мама в своё время мифологией и древней религией увлекалась, особенно девами-воительницами. Потому и прозвала меня так. А каждый новый знакомый считает своим долгом пошутить. В основном, неудачно и до жути раздражающе.

— Валька, что ль? — не поверила баба Катя, прижав руки к груди, а баба Нина отвесила мне подзатыльник. — Ох, — вздохнула она. — Намалявалася — не узнать. Шо мoладзь с собой делает!.. — она покачала головой.

— За что?! — воскликнула, потирая ушибленное место. Не больно, а скорее обидно.

— Шоб дури у башке менш былó. Ишь, удумала, волосы портить! Мать родная не узнает, коль увидит! — строго прикрикнула баба Нина, угрожающе махая сухонькой рукой.

Скривившись, провела рукой по волосам. Смерть родителей давно перестала болью отдаваться в груди, но любое упоминание вслух безумно злило или расстраивало. Не люблю бессмысленных сочувствующих речей, которые обязательно следуют за этим.

Как ни странно, родители погибли в автокатастрофе. Мама в моё восьмилетие ― отказали тормоза, папа — в мои шестнадцать по той же причине. В память от них остались подаренная мамой флейта, и кулон в форме черепа с рубиновыми глазками от папы. На обратной стороне подвески выгравировано: «Не шали, дьяволёнок». Подарил на шестнадцатилетие, перед тем как я уехала к знакомому, где мы с группой репетировали первый концерт нашей группы. Папа единственный поддерживал мою странную одержимость дьявольскими знаками, мрачными вещами. Наши разговоры каждый раз сводились к чёрному юмору…

— Прости, девонька, — тут же спохватилась баба Нина, приобняв меня за плечи. — Бес за язык дёрнул, сказала, не подумавши.

— Былое, баб-Нин, нормально всё.

— Как батька-то поживает? — вновь подала голос баба Нина после недолгого молчания. Старушки знали только о смерти мамы. Бабушка с дедушкой никогда не любили сплетничать о своей семье и выносить беды на всеобщее обсуждение, потому если и узнавали о нас что-то деревенские, так то по чистой случайности. Иногда даже спустя многие годы, как сейчас.

Кашлянула в кулак, отводя взгляд к окну.

— Автокатастрофа, — коротко ответила.

— Ой, бедненькая, — тут же запричитала баба Нина.

— Батюшки-светы, кошмар какой, — вздохнула баба Катя, принявшись мять пальцы, не зная, куда деть руки.

— Былое, — вновь прервала их. — Скажите лучше, что вы в Минске делали? — перевела тему. Теперь можно больше час сидеть молча, изредка кивая и поддакивая. Бабульки ― те ещё сплетницы, так что им только повод дай, они могут и со стенкой говорить.

Электричка тронулась.

* * *

До деревни доехали спокойно. Бабульки без умолку что-то говорили, иногда расспрашивали меня о том, как живу, где учусь, кем подрабатываю, почему к бабушке с дедом еду, а не домой к мачехе, почему так долго не появлялась. Три часа прошли незаметно.

На нужной станции мы вышли вместе, я помогла старушкам спуститься, и мы двинулись по общей тропе-дороге, петляющей через полосу леса до самой деревни. Пройдя минут двадцать в кампании бабулек, замедлилась. От постоянных