на этот раз, марионетка случая не сожмёт кулачонки крепко накрепко, стискивая зубы, да не поднимется?… Или всё же встанет, и можно будет очередную гадость готовить упрямому человечку?… Вот уж где веселье для злорадного безумного создания. А ты растерянно идёшь и идёшь корявой тропой своей жизни, не зная, чего и ожидать за очередным поворотом, и зачем тебе это вообще надо. Но месишь песчинки времени под ногами, потому что есть в душе вера, что всё не напрасно, что есть глубокий смысл у бытия, и когда-нибудь всё будет хорошо. Ведь будет, правда?… Должно же так быть.

Надежда — последнее, что умирает в человеке… Ох, и прав же был Диоген Синопский. Можно потерять абсолютно всё, но пока живо это чувство, в тебе теплится и жизнь. И, если не дать этому тлеющему угольку погаснуть, то оно может превратиться в новое горячее пламя… Или потухнуть окончательно несмотря на старания… Зависит от того, на что хватает сил твоих. Можешь ли ты рассмеяться в лицо судьбе и построить жизнь заново, несмотря на её каверзы?»…

— Лея! — окликает тебя низкий женский голос, отвлекая от новой попытки написания мемуаров. Предыдущую версию то пришлось сжечь, ибо не прошла цензуру строжайшего литературного критика.

— Лея!

Подруга остановилась, уперев руками бока. Вид у демонессы был крайне недовольный и забавный. Синие глаза с укоризной смотрели из-под нарисованных, только начинающих отрастать, бровей. Косая неровная светлая чёлка (почти от макушки) к утру опять разметалась, создавая впечатление проплешин. Совсем коротенькие косички у висков немного топорщились. Хорошо хоть кожа на лице вернулась к естественному бледно-розовому цвету с тёплым отливом.

— Дайна, может тебе, пока волосы не отрасли, ободком воспользоваться? — предложила, стараясь скрыть возникшую улыбку, Лея.

Глаза воительницы загорелись нехорошим огоньком. Конечно, никого не привели бы в восторг последствия маленького экспериментального взрыва, когда они столь портили внешность. Хотя, тут бы радоваться, что Дайна, как демоническое создание, достаточно ловка и крепка, чтобы отделаться только такими мелочами.

— Если бы меня это так волновало, то уже давно бы иллюзией воспользовалась.

Несмотря на явное недовольство, подруга предпочла отмахнуться от замечания. Затем она, как бы невзначай, подошла к девушке. Заместитель наместника Аджитанта тут же отложила перо и попыталась прикрыть лист руками, словно школьница, решившая не дать подсмотреть учительнице, как гениально могли решаться сложные математические примеры в исполнении незадачливого ученика. Попытка не удалась. В отличие от тактичных педагогов Дайна ловко подцепила угол бумаги кончиками пальцев и чётким молниеносным движением вытащила добычу, как опытный рыбак подсекает рыбку. Лея, понимая тщетность попыток отнять, только вздохнула и выжидательно посмотрела на демонессу. Комментарии не заставили себя ждать.

— Чушь какая! — фыркнула воительница, а затем, вчитываясь в смысл слов, скрытых за корявым почерком, задумчиво и серьёзно добавила. — Но вполне сойдёт… Знаешь, ты, пожалуй, допиши.

— Понравилось?

Лея ощутила небывалый прилив гордости. В душе уверенно просыпался автор «бестселлера».

— Ну, как сказать, — ухмыльнулась ехидная собеседница. — Во всяком случае, от бессонницы поможет. Пара абзацев и крепкий продолжительный сон обеспечен.

— Вот спасибо, — разочарованно ответила молодая женщина и всё-таки выхватила листок.

— Или под пытки читать хорошо. Надо же заключённым и о бренности бытия задумываться, — невозмутимо продолжила та. — Ситуация то располагает. А то они всё о побегах, да о подкопах…

— Дайна, ты…

Лея многозначительно замолчала, давая возможность телохранительнице самой додумать соответствующий эпитет. Дагна лишь восторженно заулыбалась, словно в предвкушении изысканного комплимента.

— Да уж такая, — рассмеялась, наконец, она, понимая, что госпожа ничего так и не сказала бы из своих соображений понятия вежливости. — Ты вот мне лучше объясни, зачем тебе вот это?!

Дайна вновь приняла недовольную позу и грозно указала пальцем, оканчивающимся заострённым когтем, на шкаф.

На его створке болталась вешалка с обновкой. Девушка искренне считала, что это одна из её наилучших идей. После случая с вампирами, хотелось быть хоть немного более защищённой перед лицом опасности. Увы, тренировки с Дагна показали полную неуклюжесть и неспособность управляться с оружием. Меч, даже короткий, хотелось держать двумя руками. Ноги в нужные позиции иногда и вставали, но плавно перетекать в другую комбинацию не хотели, изощрённо путаясь. Более того, на атаку был только один рефлекс — испуганно отскочить и, закрывая глаза, попытаться кольнуть мечом в сторону противника. Это в лучшем случае. А так просто сделать кружок другой по залу, надеясь найти иной выход или попросту уморить противника. Конечно же, первой уставала сама девушка. Дайна, искренне уделив этим тренировкам почти дюжину дней, решительно отказалась продолжать, заявив, что большей бездари не встречала в своей достаточно продолжительной жизни, и лучше Лее не менять отработанную тактику. Уж надёжнее на четвереньках спрятаться в укромный уголок и оттуда пытаться сделать какую-нибудь верную гадость врагу (ведь до сих пор как-то это получалось), чем напрямую лезть на рожон с явными нежелательными последствиями для себя любимой. Какая-то часть души взбунтовалась, находя в себе великого героя и воина всех времён, но разум благоразумно согласился. Хотя, скорее всего, решающую роль сыграли усталость, лень и синяки от сих упражнений.

И вот, понимая, что нападение — не всегда лучшая защита, девушка решилась на хитрость, благо новоприобретённая шахта позволяла совершить и не такую дурость. Конечно, процентный доход с этой собственности оказался небольшим, но его, благодаря богатой жиле, с лихвой хватало, ведь он превышал её заработную плату как заместителя наместника в несколько раз.

На плечиках вешалки висело тонкое изделие, которое из-за фасона можно было бы назвать и сорочкой под платье. Оно было двухсторонним. Чёрный и телесного цвета шёлк. Между слоями ткани скрывалась тончайшая кольчужная сетка из мифрила. Однако толщина той всё равно позволяла выдержать серьёзный удар. Если, конечно, у врага не было цели попросту раздавить противника. И при этом вставка не мешала наряду струиться и двигаться в такт движениям так, как если бы он был без такого секрета. Лёгкий металл практически ничего не весил. Треугольный глубокий вырез, бретели и подол украшали витиеватые петли. Это был