ребенок толкнулся в ответ. Я никогда еще не чувствовала такого всепоглощающего счастья. Оно не ослабевало. Каждый день был лучше предыдущего, и я с нетерпением ждала следующий. В США старались восстановить страну, вот только мне не хотелось ни жить в ней, ни возвращаться на телевидение. Меня интересовали только Харли, наш ребенок и дом, где бы он ни был.
Мы с Кэролайн продолжили болтать, но я все время отвлекалась. Я соскучилась по мужу. Сегодняшняя ночь была последней в нашем временном убежище перед переездом в Канаду. Детей Бентли и Кэролайн оставили с ее родителями, пообещав отлучиться всего на несколько дней, чтобы забрать нас. Внезапно я загрустила и захотела провести здесь больше времени.
Когда мужчины вернулись, я слишком крепко цеплялась за Харли и едва могла сдерживать свои глупые эмоции. Только позднее вечером, голышом забравшись в постель, я позволила слезам пролиться. Харли вышел из ванной в полотенце на узких бедрах, и его усмешка махом померкла при виде плакавшей меня. Сбросив полотенце, он забрался ко мне в постель.
— Детка, — прошептал Харли, осыпая легкими поцелуями мое лицо и щекоча густой жесткой бородой. — Скажи, в чем дело.
— Я полюбила наш дом, — я попыталась улыбнуться сквозь слезы, но у меня не вышло. — С ним связано столько воспоминаний.
— Феечка, мы создадим новые воспоминания, куда бы ни переехали, — понимающе ответил Харли, поцеловав меня в нос. — Важнее всего, чтобы мы были вместе, и вы с нашим сыном хорошо себя чувствовали.
— С сыном, говоришь? — рассмеялась я его непоколебимой уверенности в поле ребенка.
Подмигнув, он раздвинул мне ноги. С моим огромным животом заниматься сексом стало значительно сложнее. Но мы справлялись. Как всегда. Толстый член скользнул в мое набухшее возбужденное влагалище, и я вскрикнула от наслаждения. Пока Харли наполнял меня любовью и дразнил пальцами клитор, я играла со своими набухшими грудями. С ним внутри я по обыкновению потеряла рассудок, и когда мы ослабели от удовольствия, уже забыла, почему расстраивалась.
Мой сексуальный зверь вышел из меня и, рухнув на кровать рядом со мной, благоговейно положил руку мне на живот.
— Я до невозможности люблю вас обоих.
— Мы тоже тебя любим, — со слезами на глазах я обхватила ладонями его бородатое лицо.
— Перережьте пуповину, папочка, — обратилась ко мне акушерка, сверкнув глазами. Несмотря на тошноту и головокружение, я не дрогнул. Тейлор, моя храбрая красавица-жена, только что подарила жизнь маленькому кричащему человечку. Наименьшее, что я мог сделать — не грохнуться в обморок, как девчонка. Застонав, я ножницами перерезал пуповину и с трепетом смотрел, как нашего сына положили Тейлор на грудь. — Поверить не могу, что мы его создали, — прошептала она сквозь слезы, поглаживая влажную от крови детскую головку. — Он чудо. И это мы его родили. Как? Поцеловав сына, я знал без тени сомнения, что закрыл бы их обоих от миллиона пуль, но не позволил бы ничему плохому случиться ни со своим малышом, ни с его матерью. — Это было просто, — я хотел казаться самодовольным, но дрожащий голос меня выдал. — Мы слепили его из любви. В глазах Тейлор замерцали эмоции, и она кивнула. Я поцеловал свою сильную, жизнелюбивую жену в потный лоб. — Харли? — Да, феечка? — сглотнув от переизбытка эмоций, я опять посмотрел на женщину, от которой не мог отвести глаз. — Я хочу больше детей. — Разумеется, детка, — засиял я и услышал, как акушерка за моей спиной рассмеялась. — Давай сначала отвезем домой этого и тогда займемся производством других, — я подмигнул, и Тейлор вознаградила меня сногсшибательной улыбкой. — Мы выжили, — изумленно сказала она, и у меня защемило сердце. — Любовь никогда не умирает.
***
Харли День родов…— Перережьте пуповину, папочка, — обратилась ко мне акушерка, сверкнув глазами. Несмотря на тошноту и головокружение, я не дрогнул. Тейлор, моя храбрая красавица-жена, только что подарила жизнь маленькому кричащему человечку. Наименьшее, что я мог сделать — не грохнуться в обморок, как девчонка. Застонав, я ножницами перерезал пуповину и с трепетом смотрел, как нашего сына положили Тейлор на грудь. — Поверить не могу, что мы его создали, — прошептала она сквозь слезы, поглаживая влажную от крови детскую головку. — Он чудо. И это мы его родили. Как? Поцеловав сына, я знал без тени сомнения, что закрыл бы их обоих от миллиона пуль, но не позволил бы ничему плохому случиться ни со своим малышом, ни с его матерью. — Это было просто, — я хотел казаться самодовольным, но дрожащий голос меня выдал. — Мы слепили его из любви. В глазах Тейлор замерцали эмоции, и она кивнула. Я поцеловал свою сильную, жизнелюбивую жену в потный лоб. — Харли? — Да, феечка? — сглотнув от переизбытка эмоций, я опять посмотрел на женщину, от которой не мог отвести глаз. — Я хочу больше детей. — Разумеется, детка, — засиял я и услышал, как акушерка за моей спиной рассмеялась. — Давай сначала отвезем домой этого и тогда займемся производством других, — я подмигнул, и Тейлор вознаградила меня сногсшибательной улыбкой. — Мы выжили, — изумленно сказала она, и у меня защемило сердце. — Любовь никогда не умирает.