имел право импортировать товары только на ту сумму, которую он зарабатывал своим же экспортом. Исключение делалось лишь для тех проектов, реализация которых инициировалась или поддерживалась государством».

В 1684 году эти принципы государственного управления экономикой сформулировал Филипп фон Хорнигк – экономист Священной Римской империи германской нации. Он утверждал, что следование этим правилам неизбежно приведет к процветанию страны. Правила Хорнигка вы найдете на страницах данной книги.

Рядом с ним – большая цитата из работы выдающегося русского ученого-химика Д. И. Менделеева. Он интересовался и экономикой, а его монография называлась «Толковый тариф, или Исследование о развитии промышленности России в связи с ее общим таможенным тарифом 1891 года».

Что может быть интереснее истории экономики?

Тем более запрещенной…

Государственное невмешательство, т. е. «laissez faire», и «свобода торговли» (free trade) не есть общий закон, человечеству обязательный и полезный, а непременно приведет к экономической гегемонии народов, у которых промышленность успела развиться ранее признания указанного принципа, над народами, принявшими принцип невмешательства ранее, чем у них развилась своя промышленность, могущая бороться с иностранною.

Дмитрий Менделеев

Глава 1. Как Россия неожиданно стала Латинской Америкой

В XIX веке практически все колонии Нового Света получили формальную независимость от Испании, но тут же превратились в фактические колонии промышленных лидеров Европы и Соединенных Штатов. Страны, обладавшие колоссальными запасами минеральных и сельскохозяйственных ресурсов, казалось бы, имели все предпосылки для того, чтобы купаться в роскоши. На деле Латинская Америка стала территорией социального бедствия, постоянных военных переворотов, дефолтов и общей экономической отсталости.

В колониальные времена Латинская Америка переболела тяжелейшими лихорадками: изумрудной, золотой и серебряной. Потоки драгоценностей уплывали в Европу, обогащая кого угодно, но только не тех, кто их непосредственно добывал. В эпоху «независимости» прибавились новые болезни: «сахарная», «кофейная», «каучуковая», «фруктовая» и ряд других.

Латифундия, по-русски говоря – поместье, стала символом и проклятием значительной части Нового Света. Крупные сельскохозяйственные предприятия обеспечивали огромные прибыли владельцам-латифундистам на фоне чудовищной нищеты всех остальных. В Латинской Америке с издевательским постоянством разыгрывалась одна и та же трехактная пьеса.

Акт первый: появляется источник сверхдоходов, например сахарный тростник. Все силы и средства сразу же бросаются на его возделывание. Каждый клочок земли, пригодный для выращивания тростника, отводится под эту культуру, в ущерб всем остальным.

Экономика тут же выстраивается по принципу: «продадим сахар, а все остальное купим на мировом рынке». Это правило распространяется даже на продукты питания, которые импортируются и продаются в лавках тех же латифундистов. Колоссальные прибыли идут на сверхпотребление олигархии, строятся дворцы и театры, в которых выступают мировые звезды. Особо одуревшие от денег сеньоры раскуривают сигары крупными купюрами. Латифундист не вкладывает деньги в другие сферы. Зачем? Есть же сахар, и он дает наивысшую прибыль.

В Европе и США закупается абсолютно все, вплоть до конфет, которые сделаны из латиноамериканского сахара. Ясно, что в таких условиях неоткуда взяться местной промышленности. Латифундия использует практически бесплатный труд людей, которым платят ровно столько, сколько хватает на скудное пропитание. Причем продукты батрак покупает в магазине латифундиста, который таким образом повторно грабит работника.

Акт второй. Земля, отведенная под монокультуру, быстро истощается, чтобы восполнить ее убыль, вырубаются леса, освободившиеся участки вновь отводятся под тростник.

И наконец, финальный аккорд: цены на сахар падают, экономика оказывается банкротом, а тростник оставляет за собой пустоши ни на что не пригодных земель.

Тем не менее судьба дает новый шанс. Кофе и какао. И что вы думаете? Может быть, сейчас латифундист опомнится и сделает выводы из прошлого печального опыта? Ничего подобного. Все повторяется в деталях, вплоть до закупок шоколада в Европе, сделанного из латиноамериканского какао! История знает и другие примеры фантастических взлетов и столь же оглушительных падений. Каучуковый бум является хрестоматийным случаем. Менее известна хлопковая лихорадка, но ничего принципиально нового не случилось и здесь. Сырье уходило за границу, а потом там же закупались ткани, сделанные из этого же самого хлопка. Сверхприбыльные отрасли порождали нищету миллионов и надежно препятствовали возникновению собственной промышленности.

Такое впечатление, что сам черт заставил бегать Латинскую Америку по дьявольскому кругу. Но отбросим мистику и зададимся вопросом: почему? Всем ясно, что наивысшую прибыль получает не страна-экспортер сырья, а страна-промышленник, которая делает конечный продукт и потом сбывает его как раз тому, кто и поставляет сырье. Протекционизм (по-русски – защита, покровительство) – залог промышленного развития страны и ее процветания, так неужели до олигархов не доходила простая истина? Разумеется, они не были глупцами. Напротив, эти люди обладали мертвой деловой хваткой и прекрасным образованием, полученным в лучших университетах мира. Всё они видели и всё прекрасно понимали. Так в чем же причина такого странного поведения?

Алчностью это не объяснишь, как раз наоборот именно алчность и должна была бы их заставить развивать не экспорт сырья, а собственное производство. Это же доходнее, тем более что латифундия опиралась на почти бесплатные рабочие руки, а до этого и вовсе на даровой труд рабов. К людям относились как к расходному материалу: выжимали их до предела и равнодушно смотрели, как они умирали, далеко не дожив до «пенсионного» возраста. Разумеется, пенсии не полагались, не полагалось никакой социальной защиты, отпусков, и даже воскресенье долгое время было рабочим днем. С таким низким уровнем издержек, при таком невиданном обилии разнообразного сырья можно было бы развернуться и превратить Латинскую Америку в промышленного гиганта. Но не тут-то было.

Еще задолго до того, как Испания и Португалия потеряли свои колонии, Латинская Америка превратилась в рынок сбыта фабрично-заводской продукции европейских лидеров и в первую очередь Британии. В свое время англичане поднялись на том, что ввели у себя в стране жесточайшие