знает, – почесал голову Артем, – как-то спокойней.
– Ну да, нервы. Тогда по первой!
Выпили по второй, а потом сразу и по третьей, немного отпустило. Тим и Серега употребляли вискарь, в названиях они не разбирались, но заявленная шестнадцатилетняя выдержка уважение вызывала. Леха вот только выпендрился и намешал себе какой-то затейливый коктейль. «А кули тут всего так много!»
– Братва, пошли за мной, кое-чего покажу, – неожиданно поднялся с места хозяин.
Они гурьбой спустились на этаж ниже. Матюха показал на приоткрытую дверь в чью-то квартиру и также загадочно произнес:
– Гляньте, я лично с этого ох…ел.
Парни с любопытством заглянули внутрь чужой квартиры. Артем эту ужасную сцену, видимо, запомнил на всю жизнь. У окна стоял человек, вернее около него, к трубе отопления прикипела его верхняя часть. И это меньше всего и напоминало человека. Голова и половина туловища были жутким образом скручены, как будто выжимали белье после стирки, и больше походили на высохшую мумию. А дальше … дальше вниз к полу струился все тот же белесый порошок.
Рядом послышались рвотные позывы, Серого скрутило прямо в комнате. Он вывернул обратно выпивку и закуску, и сейчас стоял скорченный и бледный, готовясь извергнуть из себя пустую желчь. Леха же успел добежать до туалета, а Тим просто застыл на месте, как приклеенный. Его даже не мутило, просто по телу пробежала холодком дрожь, выступив затем на спине заледеневшим потом.
– Вот, значит как …, - только и произнес он.
– Меня тоже крутило, но как-то не выкрутило, – Тим обернулся и уперся прямо в темные зрачки Матюхи.
– Здесь граница выживания, получается?
– Наверное. Повезло мне короче. Пошли что ли, бахнем.
Они молча выпивали, стараясь заглушить алкоголем ужаснувшую их картину смерти чужого им человека. Но все-таки, как ни возьми, но человека. Леха сразу вылил свое пойло в раковину и взялся за водку. Ни что другое для этого дела не годилось. Тим молча наливал и молча поглощал супердорогой для его кошелька напиток. Он автоматически отметил, что хозяин почти не пьет, но все-равно находится в каком-то неадеквате. «Курит чего, или закидывается?» Артем в своей жизни уже достаточно насмотрелся на записных наркоманов и признаки «прихода» узнавал сразу.
Через полчаса пьянки языки понемногу развязались. Парни рассказали свою историю, сильно удивив хозяина квартиры, а тот признался, что его на самом деле зовут Матвей, но отзывается он только на кличку. Пацан он вроде был нормальный, но странноватый. А затем всех удивил глазастый донельзя Леха.
– Пацаны, там свет горит!
– Где? – невнятно ответил ему Артем.
– Да сами смотрите, ушкварки пьяные!
Все поднялись с кожаного дивана и нетвердым шагом подошли к окну. Этот дом заметно высился над окружающими их кварталами. Столица Севера в отличие от законной столицы высотками похвастаться не могла. Только одна стометровая башня украсила в семидесятые годы центральную площадь города. Вот на ней, на верхних этажах и светились несколько огоньков. Белые ночи в северных широтах еще не кончились, но все-равно сейчас был не яркий солнечный день, и эти огоньки оказались сильно заметными.
– Это еще кто живой что ли? – пьяно улыбнулся Леха.
– Что ли.
– Высота, – Артем еще не потерял возможности размышлять. Парни тут же обернулись к нему, и пришлось все разъяснить, – Матюха выжил почему? Был на нужной высоте, а там этажей поболе этого, значит, и у тех шанс был.
– А чего тогда птиц не видать! Да и мы как-то ни разу не летали, – съехидничал Серый.
– Не знаю, братуха. Наверное, эта волновая дрянь прорехи имела и по высоте и по горизонтали. Амплитуда колебаний…
– Ты сейчас это с кем разговариваешь? – Леха уже поехал к подушке, глазки слипались, пьяная улыбка застыла на веснушчатом лице вечного двоечника.
Молодые люди еще раз глянули в сторону огоньков и налили по следующей.
– Короче, завтра туда сразу рванем.
– А стоит? – задумался Серый, – Вдруг там че не так?
– Там наверху вроде радиостанции были, девчонки работали, – пьяно пробормотал Леха с дивана, чем неожиданно всех успокоил. Вот девчонки как раз то, чего им сейчас не хватает. Девчонки, они всегда в тему. Они веселые и ласковые, смеются и еб…ся!